Проект особого значения. Версия 20.23

Я смотрю на нее с откровенным непониманием происходящего, не способный найти ответ на ее наводящие вопросы. В голове – ноль идей, ведь отработанный алгоритм за эти дни впечатался в подкорку и не планировал хоть как-то меняться. Так всегда бывает, когда глаз на автомате замыливается и ты отказываешься воспринимать существование других идей. И зачастую они оказываются полезными.

Ольга молчит, продолжая смотреть на меня.

– Скажите, – все-таки тишину ей приходится нарушить первой. Я подбираюсь, готовый ловить каждое слово, ведь мне хочется понять, к чему она клонит, – ваш андроид, он будет стоять за стенкой?

– Нет. Он полностью заменит официанта за кассой и будет сам разносить еду, напитки.

– Другими словами…

И тут до меня доходит.

– Он будет контактировать с людьми.

Мозг мгновенно загружается, пытаясь сформировать новые связи будущей схемы. Те связи, которые я действительно не учел, застопорившись на механических действиях робота. Пальцы в нетерпении разжались. Хотелось как можно скорее оказаться у компьютера.

– Извините, – поднимаюсь с места и подхожу к столу, чтобы забрать тетрадь, которую Ольга уже пододвинула ближе к краю, – надо бежать.

– Рада была пообщаться, – кивает она. – Буду ждать вас в следующую пятницу.

Глава 4

До среды я весь в работе. Пробую новые схемы – да, та, которую я собрал сразу после сеанса с психологом, вновь оказалась неудачной. Но во мне с пятницы горит костер надежды, который помогает сформировать другие варианты и не опустить руки, что так и летают над сенсорными кнопками и щелкают доработанное подобие мышки.

– Игнат?

Я уже привык к тому, что Андрей чуть ли не каждый день заходит в мой кабинет, окликает, ждет, когда я на него посмотрю, и предлагает помощь. Вот и сейчас, обернувшись на стуле, я ожидаю привычного предложения.

– Ого, – он вталкивает меня в состояние ступора, которое позволяет лишь следить за тем, как парень быстрыми шагами приближается к монитору и, поправив очки на переносице, изучает схему, – я бы даже не додумался до такого! Это ты хорошо придумал!

На спину прилетает чужая ладонь, похлопывая белый рабочий халат и заставляя отмереть. Неосознанно отодвигаюсь, и это не остается без внимания. Андрей поднимает руки ладонями ко мне.

– Прости-прости, забылся.

– Ничего, – пытаюсь выдавить улыбку.

– Получается, зря я помощь предлагал, – парень понуро опускает голову. Но продолжает говорить. – Если честно, это вообще предлог был. Я познакомиться хотел, поболтать. Ты первый знакомый «полуфабрикат», – он делает забавные воздушные кавычки, и я невольно улыбаюсь, пока Андрей на меня не смотрит. – Знаешь, любопытство, все дела.

Не знаю. И не знаю, что на меня находит, но почему-то в этот момент интуитивно решаю поддаться идее адаптационной терапии.

– Можем посидеть в кафе.

– Что?! – Андрей резко поднимает голову и таращится на меня. По нему видно, что он чудом сдерживает себя от того, чтобы в этот раз не хлопнуть по плечу. – Сейчас?!

– Пока я не передумал.

– Да, конечно, – парень засуетился.

Пока он делал нерешительные шаги то в одну, то в другую сторону, я уже поднялся с места. Подхватил валявшуюся на столе тетрадь с ежедневными отчетами, которые уже не представлялись мне такой рутиной, закинул ее в сумку к планшету и остальным вещам.

Стоит признать, что в кафе мне действительно надо было. И я бы туда пошел даже без Андрея. В голове начала формироваться новая схема. И, как мне казалось, для ее реализации мне надо было оценить работу официантов.

До нужного места мы добираемся быстро. В основном благодаря неудержимому потоку энергии коллеги. Тот, воодушевленный неожиданной переменой в моем поведении, представляет собой ураган, переполненный эмоциями и вопросами, что сыплются из него нескончаемым потоком, пока мы делаем заказ. Пока едим. И пока ждем окончания обеда. Такое излишнее внимание ко мне, ко всем деталям заморозки и разморозки не было неприятным. Скорее я от него отвык. Андрей – второй человек, с кем я действительно разговариваю. И которому, кажется, действительно любопытно.

Пока отвечаю на вопросы, смотрю на снующих туда-сюда работников. Они быстро принимают заказы, что-то отмечая у себя в блокнотах или планшетах. Ольга бы сказала, что они задействуют разные нейронные связи. Что ж, мой андроид будет дружить только с техникой, не с бумагой.

И снова возникает ощущение, будто я что-то упускаю. Поэтому концентрирую максимум внимания на стоящей за кассой девушке. И пропускаю очередной вопрос от Андрея.

– Что, приглянулась? – парень толкает меня в бок, и я только сейчас понимаю, как странно, наверное, мой пристальный взгляд смотрится со стороны.

– Нет, – боль прошлого неожиданным лезвием подступает к горлу. И резко поднимаюсь, чем застаю Андрея врасплох. Зря я позволил себе этот эксперимент. Зря повелся на поводу у адаптационной терапии. У Ольги. У этого маниакального желания приобщить к социуму человека, который однажды от этого социума попытался сбежать. – Извини. Надо работать.