Продавец пуговиц

Две подруги гуляли по скверу и собирали листья: резные — клена, похожие на медвежонка Барни — дубовые, зубчатые — осины и березы. Если бы они подумали о том, чем занимаются, то, наверняка, оставили бы это тривиальное дело. В нем не было ни малейшей фантазии, ни капли необычности. Листья сами прыгали в руки. Ульяна машинально складывала из них букет, бессознательно приглядываясь и сочетая оттенки, формы и размеры. Юна поднимала понравившиеся листочки и передавала их подруге вместе с наставлениями, бесконечными советами и поучениями:

— Тебе нужен другой мужчина. Творческий, увлеченный, какой-то особенный, немного скрытный, в меру спортивный, бесстрашный и главное, уверенный в себе и стремящийся к цели, к высотам, к достижениям. Вот тогда тебе будет по настоящему интересно с ним. Это я тебе, как профессионал говорю!

— Наверное, ты права, Юночка, — Ульяна взяла, протянутый ей каштановый, растопыренный лист. — И может быть мой мужчина из сна и есть такой особенный?

— Сколько можно тебе говорить — пока не попробуешь на вкус, не узнаешь! Дождись встречи с ним, ну или сама подойди. Что ты как маленькая девочка?

— Что я должна сказать незнакомому человеку? Что он мне снится? — Ульяна засмеялась, так же грустно, как смеются женщины, когда после недельной голодовки весы показывают прежние цифры.

— А что ты потеряешь, если так скажешь? Он тебя съест? Расскажи, как он выглядит хоть? Блондин, среднего роста? Как ты любишь, да? Я представляю его рядом с тобой…

— Не съест, но ты сама говорила, что встреча произойдет в нужное время случайно. Он должен меня найти, ведь так? — Ульяна не хотела отвлекаться от важного для нее вопроса, интерес к которому она чувствовала на кончике языка и на всей поверхности нёба. С ней часто такое бывало — от любопытства и увлеченности дыхание становилось теплым и во рту приятно подсыхало. Попытка подруги сменить тему не увенчалась успехом.

— По хорошему — да! Но ты ведь об Эдике каком-то бубнишь, сама ждать не можешь, так? И это твой сон, а не мой. Мало ли, что я говорила.

— Я совсем запуталась! Что мне делать? Жизнь то идет, а я одна.

— Ну, вот смотри! — Юна остановилась, заметив мелок, забытый малышом у скамейки. Рядом улыбалось солнышко и приглашали попрыгать по ровным клеткам «классики». Рассматривая рисунки, всегда можно узнать и увидеть больше, чем на них изображено. Солнышко, например, рисовал, скорее всего, мальчик — девчонка бы обязательно придала глазкам симпатичное кокетство, а тут нет — солнце улыбается, но смотрим упрямо и грозно. Несколько дней назад бабушка или няня ребенка показала ему как легко создать приятную картинку и вот он уже натренированный вышел на прогулку с мелком в руке. Да, да — точно! Совсем рядом еще два таких же рисунка.

А классики? Классики чертила уверенная взрослая рука. Мама хотела передать ребенку то прекрасное, что было в ее детстве, но по всей вероятности, ребенок не захотел долго прыгать и ушел давно домой мыть руки и есть борщ.

Юна присела на корточки и смахнула с плеча упавший с березы листик. Узкая юбка приподнялась, и на полной ноге показалась кружевная резинка чулков. Пухлые пальцы подцепили ноготками мелок.

— Вот ты! — Юна хотела нарисовать Ульяну, но подумав, написала «ТЫ». Рисовать людей она не умела. «Ты» получилось хорошо и вдохновило на изображение человека.

— Это он!

Рядом с буквами появился схематический «он».

— Принца своего ты знаешь. Судьба соединяет вас. Синий мячик сам к тебе прискакал. Вот.

Юна нарисовала большую точку и тщательно закрасила ее, не оставляя шансов серому асфальту. За контур вылезла небольшая закорючка, но в целом мячик получился почти идеально.

— Вы обязательно встретитесь на море! — Юна изобразила волну. Вышла небольшая линия «S», слишком короткая, чтобы стать морем. — Ты, кстати, нашла Непомусена. — Юна принялась рисовать собаку. — Пес из сна!

Ульяна расхохоталась:

— Ну и пес! Зачем зубы то такие ему нарисовала?

Юна обиженно затараторила:

— Да не в этом суть. Я пытаюсь тебе наглядно показать, что нить укорачивается! Сон сбывается! Не хватает только теплого моря! Но настанет твое лето!

Собака хвостом почти зацепила солнце малыша, овладевшего техникой его рисования практически в совершенстве. Солнце улыбнулось чуть шире и почти слышно хмыкнуло. Ульяна хмыкнула вместе с рисунком ребенка:

— Допустим. Но до лета еще дожить надо.

— Доживешь! — Юна уже выводила большой восклицательный знак, точка которого вышла аккурат, как мяч, только чуть меньшего размера. Закончив, она бросила мелок на асфальт и отряхнула руки.

Подруги молча побрели по аллее сквера. Ульяна думала, как сказать Эдику, что тот поцелуй был ошибкой, а Юна — о собаке, на ее взгляд очень удачно получившейся, и о человечке, который больше походил почему-то на силуэт убитого, обведенного мелом.