Продавец льда грядёт

Хоуп(приставляя ладонь к уху). Что? Не слышу. (Снова сентиментально, но в отчаянии.) Сейчас я совершенно ясно помню последний раз, когда… Это было прекрасное воскресное утро. Мы вместе ходили в церковь. (Его голос прерывается рыданием.)

Хикки(позабавлен). Да, хозяин, это отличный номер. Но мы с тобой знаем правду. Ты никогда не хотел ходить с ней — ни в церковь, ни куда-либо ещё. Она всегда над тобой нудила и заставляла тебя чего-то добиваться и куда-то идти и что-то делать, в то время, как всё, что ты хотел, это просто мирно напиться.

Хоуп(неуверенно). Ни слова не слышу из того, что ты говоришь. Ты всё равно всё врёшь! (Неожиданно, у него приступ ярости, его голос дрожит от ненависти.) Ты, проклятый сукин сын, будь там на улице бешеная собака, я бы скорее пошёл ей пожать лапу, чем оставаться тут с тобой!

В приступе ярости он решается. Он толкает дверь и выходит большими шагами наугад на улицу и в том же состоянии проходит мимо окна за прилавком, где подают бесплатный обед.

Рокки(в изумлении). Он всё таки решился! Я бы поставил пятьдесят к одному, что он никогда…

Он идёт к концу стойки бара взглянуть в окно, с отвращением.

А, остановился. Спорю, что он идёт назад.

Хикки. Разумеется, он идёт назад. И все остальные тоже. К сегодняшнему вечеру они все снова будут здесь. Ты балбес, в этом-то и есть весь смысл мероприятия.

Рокки(взволнованно). Нет, он не возвращается! Идёт к обочине тротуара. Примеряется. Ужасно напуган автомобилями. Дурень он, их же не больше двух в час проезжает по этой улице!

Он возбуждённо наблюдает, как если бы это были скачки, на которые он поставил, забывая о том, что происходит в баре.

Ларри(набрасывается на Хикки с озлоблением, вызывающе). А теперь, я полагаю, моя очередь? Что же такое мне нужно сделать, чтобы достичь этого твоего благословенного покоя?

Хикки(ухмыляется на него). Мы ведь всё это уже обсудили, Ларри. Просто перестань лгать самому себе…

Ларри. Ты считаешь, что когда я говорю, что покончил с жизнью и устал наблюдать глупую жадность в людском балагане, что я буду рад сомкнуть глаза в последнем сне, — ты думаешь, что это трусливая ложь?

Хикки(посмеиваясь). Ну, а ты-то что думаешь, Ларри?

Ларри(с возрастающим накалом и ожесточённостью. Похоже скорее на то, что он сражается с собой, чем с Хикки). Я боюсь жить, так ведь? — и ещё больше боюсь умереть! Поэтому я сижу здесь, с гордостью, утонувшей на дне бутылки, оставаясь пьяным, чтобы не видеть, как я трясусь от страха, чтобы не слышать, как я хнычу и молюсь: «Возлюбленный Христос, дай мне пожить ещё немного любой ценой! Даже если это всего лишь несколько дней, или даже несколько часов, смилуйся, всемогущий бог, и позволь мне всё ещё прижать с жадностью к моему трусливому сердцу это сладкое сокровище, этот бесценный алмаз, этот грязный, вонючий кусок иссохшей старой плоти, мою жалкую жизнь!» (Он глумливо смеётся, испытывая презрение и отвращение к самому себе. Затем вдруг он снова делает из Хикки противника.) Ты думаешь, что заставишь меня себе в этом признаться?

Хикки(посмеиваясь). Ты только что это сделал.

Пэррит(поднимает голову, чтобы взглянуть на Ларри, язвительно). Так его, Хикки! Изобличи этого старого трусливого обманщика! Он не имеет права делать вид, что он меня не понимает! Он должен мне помочь!

Хикки. Да, Ларри, ты должен с ним разобраться. Оставляю тебя в его руках. Он отлично с тобой справится и заставит тебя навсегда распрощаться с твоей старой позой отрешенности.

Ларри(гневно). Не раньше, чем я вас обоих увижу в аду!

Рокки(возбуждённо кричит с самого конца стойки). Харри начинает переходить улицу! Он тебе ещё покажет, Хикки! (Он делает паузу, наблюдая, затем беспокойно.) Какого чёрта он остановился? Прямо посреди улицы! Можно подумать, у него столбняк! (С отвращением.) А, он выбывает из игры! Повернулся назад! Ты только посмотри, сколько длилось путешествие этого старого ублюдка! Вот он!