Проданный смех

– Какое именно? Вы не торопитесь, говорите все по порядку.

– Ну, отношения Катьки, Андрея и Ольги. Тогда в Москве.

– И?

– Андрей умер. Где-то сразу после конца съемок. Я это от подружки узнала, звонила ей вчера.

– Как умер? То есть каким образом?

– Знаете, все так неожиданно получилось. На него компьютер упал. Прямо на голову. Или принтер? Я… верней, подружка точно не помнит.

Шульгин к этому моменту уже окончательно проснулся.

– Катька уехала в Саратов, кажется, сразу, – продолжала говорить девушка. – А Ольга некоторое время еще тут жила. К ней потом подруга приезжала, худенькая такая. Не помню, зачем они остались еще на неделю, потому что мы с мамой стали квартиру выбирать.

Девушка пустилась рассказывать о сложностях выбора московской квартиры, если имеешь на руках всего сто тысяч долларов, а претензий к будущему жилищу как минимум на миллион, но Родион Потапович уже не слушал. После «случайного» обрыва связи он забронировал билет на самолет в Саратов на самый ближайший рейс.

– Вот так я здесь и оказался. – Родион развел руками. – Приехал, даже в гостиницу не заезжал. Сразу же к Заречным отправился. Познакомился с родителями пропавшей – милые люди, кстати. Спокойные такие, дружелюбные.

Я вспомнила главу семейства, у которого, по-моему, с головой не все было в порядке, и поежилась. У моего шефа странные вкусы. Если он того бешеного типа счел спокойным, то кто же тогда, по его мнению, нервный? Шульгин меж тем заметил мою кислую физиономию и потребовал выкладывать, в чем дело. Я вкратце описала свою встречу с усатым негром, чем немало повеселила Родиона.

– В самом деле?.. Ну что ж, и не такое бывает. Творческая личность. Ну да ладно. Затем я через подругу Заречной узнал, что ты отправилась в Поливановский район.

– Через Каширину?

– Да, через нее. Ну а затем, уже по приезде на дачу, узнал, что ты угнала мотоцикл, – хозяин, кстати, не в претензии. Просил только вернуть в целости и сохранности. Затем поскандалила в дежурке ДУБДД и оставила автограф на книжке Заречной, из чего я делаю вывод, что тебя приняли за нее. Почему, позволь узнать?

Шеф сердился. Это было не так просто заметить, но я-то чувствовала.

Пришлось ковырять ковер ботинком и каяться в своих проступках. В том числе пересказывать наш разговор с Ларисой. Родион неизвестно отчего становился все мрачнее и мрачнее с каждым моим словом. Когда я закончила, он хлопнул в ладоши и начал ходить по палате. Ходил минут пятнадцать, при этом усиленно тер переносицу. Наконец, добившись того, что нос стал красным, как помидор, он сверкнул очками.

– Итак. План такой. Меня здесь нет.

– То есть? – не поняла я. – Как это вас нет? А, догадалась. Вы хотите, чтобы я продолжала все делать одна, а вы будете сидеть где-нибудь и делать умные выводы…

– Совершенно верно, – согласился шеф.

– Анализировать поступающую информацию, составлять гениальные схемы, направлять меня в нужное русло…

Шеф рассеянно кивал.

– Потому что сама я, видимо, не в состоянии сложить два и два.

– Ага, – подтвердил Родион, продолжая теребить нос.

– Спасибо, босс, я не сомневалась в вашей уверенности относительно отсутствия у меня умственных способностей, – мой голос слегка дрогнул.

– Маша, – укоризненно сказал Шульгин, словно очнувшись, – ну что ты преувеличиваешь, право слово…

Я махнула рукой и вышла из палаты, не обратив внимания на врача, пытавшегося привлечь мое внимание к какой-то разлинованной бумажке.

– Э, девушка, а форма? – донеслось мне вслед.

Родион прав, я сижу тут три дня, а ничего толкового еще не сделала. Только отравиться умудрилась да в аварию попасть. Хотя хотела как лучше…

Родион подбежал к машине, которую точно так же, как и я, взял напрокат, на ходу складывая сотовый телефон.

– Маша, – возбужденно заговорил он, садясь на водительское сиденье. – Я только что узнал потрясающую новость.

– Какую?

– Владельца «Прайма» убили.

– Каким образом? – ошарашенно спросила я.

– Я позвонил Валентине, чтобы она связала меня с директором.

– Штребелем?

– Нет. Там целый кабинет директоров, один из них, кажется, друг моего свояка. Пили как-то раз вместе, давно, правда.

– И? – поторопила я. Связи Родиона, завязавшиеся под выпивку, нас неоднократно выручали. Сам шеф обладает какой-то поистине чудесной печенью, которая в состоянии переварить не только каждодневно поглощаемый коньяк (к счастью, в малых дозах), но и иногда ударные дозы виски, водки и прочих алкогольных отрав.

– Вот тебе и «и»! В тот день в компании проходили учения. Знаешь, против террористов? То есть…

– Как должен действовать персонал, если вдруг к ним влетят вооруженные бандиты. Знаю.

Шеф не стал интересоваться, откуда я это знаю, и продолжал, торопясь высказать все. В это время мы как раз неслись по каким-то окраинным закоулкам, избегая центральных улиц. Я уже запуталась в хитросплетениях городского дорожного сообщения и просто внимательно смотрела на Родиона.

– Пули, само собой, были ненастоящие. То есть холостые.