Проданный смех

– В том, чтоб, значит, стать наиболее популярной и набрать как можно больше видеочасов. А иначе вылетишь. Продержишься до конца проекта – тогда и получишь бабки, не раньше. Причем гонорар выплачивался только в конце проекта, после итогового голосования. Представляете, у нас была одна девочка, которая держалась все два месяца, а в последнюю неделю недобрала сколько-то там видеочасов, и ее выгнали. А та, которая пришла вместо нее, получила за всего одну неделю работы полтинник «косых». Жуть! Та ее потом чуть не убила, но в итоге просто набухалась с горя. Мы все жили в атмосфере постоянного соперничества друг с другом и с претендентками, которые прямо как вороны ждали, когда же освободится место после голосования. Девчонки всеми силами старались удержаться на месте, что только не придумывали. Ой, там такая война была, хотя внешне мы как-то умудрялись сохранять видимость дружелюбия.

– Это шло на экран «Откровения»?

– Не знаю, – пожала плечами Симонова. – Я же была внутри телевизора, а не снаружи. Я не могла видеть, что там показывают!

Родион был вынужден признать логику ответа. В процессе разговора выяснилось также то, что у Заречной на проекте были не только подруги, но и враждебно настроенные к ней девушки.

– Катька, – уверенно сказала Симонова. – Она работала в том же образе, что и Ольга. Тоже отличница-недотрога, только блондинка, а Ольга рыжая была. Тинейджерский стиль – классная штука. Юбочки в складочку, гольфики, пухлые ненакрашенные губки, очки в тонкой оправе… Ой, сама бы так ходила, если б поменьше была, – девушка с сожалением осмотрела свои пышные формы. – А так приходится силачку изображать. Ну да чего там!.. А Катька – она отчего-то очень Ольгу невзлюбила. Однажды даже «мышь» ей испортила в самый такой напряженный день. Пришлось менять.

Номер телефона Екатерины Симонова не помнила, но сказала, что, кажется, эта девушка жила в момент съемок проекта прямо на студии.

– У нее не было денег на квартиру. Это ж триста баксов за месяц, да и то халупа достанется. Так что во время, да и до начала проекта она ночевала в подсобке вместе с компьютерщиком.

– Вместе с компьютерщиком? – удивился Родион.

– Ну да. Там молодой такой парень был. Симпатичный. Родственник Андреева. Я с ним курила пару раз в перерывах. Кажись, у них с Катькой чего-то там крутилось, пока шел проект. А потом, кто знает…

– Родственник Андреева, говорите? А как звали его, не помните?

– А так же, Андреем, и звали. Один Андрон, – хихикнув, Симонова добавила неприличную рифму, – другой Андрей. А что?

– Чем он занимался? – задумавшись, переспросил Родион.

– Господи, да сказала ведь уже. За компами следил. Ох и сек он в этом деле, умный такой был, не то что я! Мне целых три дня объясняли, как надо с компьютером обращаться, на какие кнопки жать. Я ж ни фига в этом не понимаю. Верней, не понимала. Сейчас-то уже…

– А где он теперь, этот Андрей, не знаете случайно?

– Андрей? – Симонова пожала плечами. – Не знаю. Он ведь из этого, как его, из Саратова был. Как и Ольга, кстати. Ой, а вдруг они знакомы?

Родион внимательно смотрел на девушку. Та сама себе удивилась, прижав ладони к румяным щекам.

– Ой, вы знаете, а я ведь только сейчас вдруг поняла, что Ольга-то тоже из Саратова. Верней, я это знала, но как-то в голове не совмещалось, что и Андрюха тоже оттуда. Они оба из одного города, а вы мне сейчас на это глаза открыли. Вот прикол, правда?

– Прикол, – согласился Родион. – А Екатерина, значит, имела отношения с Андреем?

– Ну да. Трахалась, наверное, с ним. Да он многим там нравился, Ольге тоже, кстати. Наверное, из-за этого они с Катькой и ссорились. Вернее, Катька ссорилась. Ольга почему-то делала вид, что ей Андрюха по барабану. И мне так говорила, но я-то видела, как они смотрели друг на друга. Эх, а он красивый был!

– Почему вы все время говорите «был»?

Симонова ошарашенно замолчала.

– Не знаю, – выдавила она. – А что? Ой, это знак! – она вдруг широко раскрыла глаза. – А вы знаете, есть такая теория, что оговорки не случайны. Про кого же я это слышала?

– Может, про Фрейда?

– Нет, скорее всего, Ленка мне рассказывала про своего попугая. Он, представляете, умеет будущее предсказывать.

– Да что вы говорите? – фальшиво удивился Родион.

– Да. Говорит «суп», и оказывается, что суп подгорает.

– Обалдеть! – пробормотал Родион.

– Говорит «президент» – он даже такие слова может выговаривать, – и через несколько минут по телику Путина показывают. Ленка говорит, что информационное поле Земли стало таким… всепроникающим, что даже животные это чувствуют. Что уж говорить о людях? Вот я говорю «был», «был», а может, он и вправду… умер?

Родион попросил перезвонить ему, если Симонова вспомнит что-то конкретное либо о родственнике Андреева, либо о Екатерине. Та обещала как следует подумать.

– Через некоторое время она мне позвонила, – продолжил Родион.

– Родион Потапович? – послышался возбужденный девичий басок. На часах было половина третьего ночи. – Это Симонова Марина, помните?

– Да?.. Да! Да, Мариночка, я вас внимательно слушаю. Вы что-то вспомнили?

– Ага! Вспомнила, чем дело кончилось.