Прочитавшему — смерть

— Я вовсе не говорил, что она совершенство, — сказал Уэлман. — Нередко мне казалось, что она ведёт себя неправильно. Впрочем, что бы я вам ни рассказал, её уже нет в живых, и теперь всё изменилось. Но в ней, будь это в моей власти, я не стал бы менять ничего, ни единой чёрточки. Вот посмотрите на себя… сколько вы выпили… Будь здесь ваши отцы, вряд ли они порадовались бы. А теперь представьте, что сегодня вечером вас убили и родители отвезли вас домой и похоронили, поубивались и неужели после этого вы можете подумать, неужто, думаете вы, они бы упрекнули вас в пристрастии к хмельным напиткам? Конечно, нет! Они будут помнить о вас только самое лучшее, только то, чем могли бы гордиться.

Он вытянул шею.

— Не так ли, миссис Эйбрамс? Ведь именно так вы относитесь к вашей Рейчел?

Миссис Эйбрамс подняла голову. Обратилась она даже не к Уэлману, а, скорее, ко всем присутствующим:

— Как я отношусь к моей Рейчел? — Она покачала головой. — Прошло всего два дня. Буду с вами искренна. Пока говорил мистер Уэлман, я сидела и думала. Моя Рейчел спиртного и в рот не брала. Если бы я хоть раз увидела, что она выпивает, я не пожалела бы крепких слов, чтобы отругать её как следует. Даже страшно представить, как бы я вышла из себя. Но вот сейчас, сиди она здесь с вами за столом и выпей столько, что не узнала бы собственную мать, я бы сказала ей: «Пей, доченька! Пей на здоровье!» — Она судорожно сжала руки. — Не хочу кривить душой, но, быть может, я путано говорю. Вдруг вы не поняли, что я хочу сказать…

— Мы поняли, — еле слышно прошелестела Элинор Грубер.

— Я хочу только вернуть Рейчел. Мне повезло больше, чем мистеру Уэлману, у меня есть ещё две дочери. Деборе шестнадцать, она у меня толковая, кончает школу. А Нэнси двадцать, и она учится в колледже, как Джоан, дочь мистера Уэлмана. Они поумнее, чем Рейчел, да и более шустрые. Рейчел, конечно, не получала восьмидесяти долларов в неделю, как Джоан, ведь ей приходилось платить за аренду конторы и прочее, но все же зарабатывала она неплохо, однажды вышло даже сто двадцать долларов за неделю, правда, ей пришлось засиживаться допоздна. Вы только не думайте, что я заставляла её трудиться до изнеможения. Некоторые наши друзья так считают, но они ошибаются. Рейчел радовалась, что её сестренки такие головастые, и она сама уговорила Нэнси поступить в колледж. Когда у неё случался дополнительный заработок, я твердила: «Купи себе, наконец, новое платье или прокатись куда-нибудь», а она только смеялась и отвечала: «Что ты, мамуля, я труженица». Она звала меня мамулей, а Нэнси и Дебора зовут меня мамой — вот и вся разница. — Она снова стиснула руки.

— Вы знаете, что прошло всего два дня с тех пор, как её не стало? — Вопрос мне показался праздным, но она повторила: — Знаете?

— Да, знаем, — донеслось с разных сторон.

— Поэтому я ещё не представляю, что будет, когда пройдет больше времени, как у мистера Уэлмана. Он долго размышлял и теперь вот уплатил деньги, чтобы мистер Вульф отыскал убийцу Джоан. Если бы у меня тоже водились деньги, возможно, я поступила бы так же… Не знаю… Пока я могу думать только о Рейчел. Я пытаюсь понять, почему так случилось. Рейчел была простой труженицей. Исправно трудилась и получала честно заработанное вознаграждение. Она никому не причиняла зла. Не делала ничего дурного. И вот мистер Гудвин рассказал, что к ней обратился мужчина, Рейчел отпечатала ему рукопись, он расплатился, и вдруг какое-то время спустя он возвращается и убивает мою дочь. Я пытаюсь осознать, почему так случилось, и не могу. Сколько бы мне ни объясняли, я никогда не смогу понять, почему кому-то понадобилось убивать мою Рейчел. Нет в мире человека, который мог бы сказать: «Рейчел Эйбрамс меня обидела». Вы женщины и знаете, как трудно быть такой, чтобы о вас никто дурного слова не сказал. Я вот совсем не такая.

Миссис Эйбрамс умолкла. Потом стиснула губы, словно собираясь с духом, и заговорила:

— Однажды я плохо обошлась со своей Рейчел… — Подбородок её мелко задрожал. — Извините меня, ради Бога… — Она запнулась, всхлипнула, встала со стула и быстро зашагала к двери.

Джон Р. Уэлман не стал соблюдать правила хорошего тона. Ни слова не говоря, он вскочил на ноги, прошел за моей спиной и последовал за миссис Эйбрамс. Из-за двери донесся его голос, потом все стихло.

Гости сидели, словно пришибленные.

— Есть ещё кофе, — сообщил я. — Кому-нибудь подлить?

Желающих не оказалось. Я вновь заговорил:

— Миссис Эйбрамс допустила одну неточность. По её словам, я сказал ей, будто мужчина, который расплатился с Рейчел за перепечатку рукописи, потом вернулся и совершил убийство. На самом деле я сказал ей, что Рейчел убили из-за того, что она печатала рукопись, не имея в виду, что убийца — непременно её клиент.

Слушали меня не все. Трое из них утирали глаза платочками. Ещё две не скрывали слез.

— Вы можете это доказать? — вызывающе спросила Долли Хэрритон.

— Доказательства у нас нет. Но идея нравится.

— Вы просто спятили, — заявила вдруг Хелен Трой.

— Вот как? Почему?