Читаем Пробуждение Странника полностью

Я был шокирован. “Ты хочешь сказать, что они меня не приняли? — подумал я про себя. — Это невозможно. Я занимался метафизикой всю жизнь. И не вижу причин, почему бы им меня не принять”.

“Ладно, давай послушаем”, - уныло отреагировал я.

Я услышал звук вскрываемого конверта и шелест бумаги. “Дорогой г-н Уилкок! С сожалением извещаем, что мы решили сейчас не принимать вас в число студентов Наропы”.

Я был полностью уничтожен. Я находился там, где была моя Мекка Новой Эры в Соединенных Штатах, земля обетованная, защищающая от Изменений Земли, пытался поступить в самую лучшую аспирантуру по метафизике. И только что получил отказ по почте, даже не лично.

Однако, к удивлению, я почувствовал одновременно странное облегчение, поскольку перспектива пытаться наладить жизнь в Боулдере казалась все более и более сомнительной. Цены даже на грязную, запущенную квартиру были достаточно высоки.

Думаю, мне не стоит отказываться от обратного билета домой ”, - подумал я.

У меня было немного денег, и я решил устроить себе небольшие каникулы. Я отказался от временной работы и провел оставшиеся до поезда три дня, любуясь красотами Боулдера.

За день до отъезда я встретил пожилую женщину — “профессиональную ясновидящую”. Ей так и не удалось прижиться в Боулдере из-за его дороговизны, по существу, она жила и спала в своей машине. Ее специальностью было чтение карт Таро.

Она прибилась ко мне после случайной встречи в кафе, а затем в ресторане. Я купил ей еду, и мы провели вместе весь день. Я подумал, что ее притянуло ко мне, поскольку сам я не приложил к этому никаких усилий.

Как мог, я пытался посоветовать ей, как выбраться из затруднительного положения, в котором она оказалась. Она приехала в Боулдер, “веря”, что должна это сделать, а вера просто еще не сработала!

У нас состоялось несколько очень интересных бесед. Чтобы отблагодарить меня, она решила провести в качестве подарка чтение карт Таро. Она пользовалась колодой Райдера-Уайта, той самой колодой, на которой я учился чтению карт Таро еще в средней школе.

Она пользовалась гигантским круговым раскладом, объясняя это астрологическим подходом. Каждая карта в круге соответствовала астрологическому знаку и дому; это был лично ею разработанный стиль.

Было одно положение карты, представляющее собой итог всего остального чтения, и какая бы карта не оказалась в этом положении, это был итог. Женщина выкладывала карту за картой, объясняя их значения; мне же это казалось слишком упрощенным.

Временами я сомневался в ее интерпретации карт, но она не давала мне возможности нарушить ритм и не признавала критики.

Наконец, женщина выложила последнюю карту, и она оказалась самой худшей в колоде. Видимо, она была озадачена, как будто эта карта никогда раньше не появлялась в таком важном положении. Она поморщилась и пробормотала: “Хмм”.

“И что это значит? — спросил я, зная, что это плохая карта. Это была Четверка Чаш: человек, плачущий над разбитыми чашами перед ним, оплакивающий любовь и радость, которые он не сумел ничем заменить.

“Страдание, — ответила она. — Карты говорят, что в твоем будущем будет страдание”.

“Надеюсь, нет”, - возразил я.

Инстинктивно я знал, что это правда. Кроме того, я только что “потерял” подругу, “потерял” шанс пойти учиться туда, куда хотел, и сейчас был вынужден возвращаться домой к матери, чтобы войти в пугающий “реальный мир” работы, платы за жилье и коммунальных услуг.

Плюс, мне придется жить рядом с другом-алкоголиком моей матери, который был не очень-то дружелюбен. Меня игнорировали всю прошлую зиму, пока я сидел дома с Моно.

На обратном пути, в поезде я встретил двух очень интересных ребят из Калифорнии. Они направлялись в ашрам, основанный гуру по имени Баба Муктананда. Ашрам находился неподалеку от места моей учебы в колледже в Нью Пальце.

Еще интереснее было то, что один их ребят, абсолютно лысый, только что окончил медицинскую школу в Калифорнии. Он собирался открыть частную практику, но его посетил ряд видений, в которых ему буквально приказали отказаться от медицинской практики и работать как “обычному человеку” в перспективе стать монахом.

Мужчина объяснил, что семья сочла его сумасшедшим из-за отказа от полученного образования. Он и его друг купили билеты в один конец и просто направились в ашрам. Они не знали, что будет дальше. Друг врача учился с Муктанандой, когда последний был еще жив. Вот его история.

Из всех людей в ашраме Тони (имя вымышленное) был самым сердитым на сложившуюся ситуацию. Он не чувствовал, что выполняет какую-то нужную работу, и пребывал в депрессии, скучая по тому образу жизни, который вел раньше.

Казалось, Муктананда понимал чувства Тони. Однажды, когда Тони входил в прихожую ашрама, на противоположном конце появился Муктананда. Он остановился и уставился на Тони. Тони тоже остановился.

Неожиданно Муктананда вытянул правую руку в сторону, и на ней появилась маленькая сфера сияющего голубого света! Он обвел рукой вокруг головы и “бросил” шар Тони.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное