Пробуждение Странника

“Эй, я знал, что для меня все кончено, когда ушел тем вечером. Тебе даже не нужно было говорить, что произошло, потому что я видел, к чему все идет”.

“Брось шутить, — ответил я. — Тогда я еще сам не знал!”

“Просто ты не обращал внимания”, - заметил Эрик.

“Думаю, ты прав”.

После ухода Эрика обучение английскому языку растянулось еще на несколько часов. Наконец, уставший и готовый отправиться спать, я собрался уходить. Прежде, чем покинуть комнату (которая случайно оказалась пустой и имеющей лишь один замок), я обнял Юми, чтобы попрощаться.

К моему удивлению, ни один из нас не ушел, что-то удерживало нас вместе. Время шло. Мы сели на диван, продолжая обниматься.

Экзотическая красота Юми завораживала меня. Минут через пятнадцать мы начали целоваться. Сначала это было что-то вроде легких поцелуев, но постепенно они становились все более страстными.

Сейчас рядом со мной был совершенно другой человек, крошечная экзотическая богиня с другой стороны света. Лет пятьдесят назад, на все, что происходило между нами, было бы наложено строжайшее табу.

Мы целовались все с бо льшим азартом, когда желтая оса, случайно оказавшаяся в комнате, ужалила меня за руку. Я закричал от боли, сбросил ее на пол и раздавил ногой.

“Интересно, как она сюда попала ” — спросил я.

“Не знаю”, - ответила Юми. Мы рассмеялись и вернулись к поцелуям.

[Лючия, как ты думаешь, он понял метафору?” — спросил Дедушка.

“Не похоже…” — ответила Лючия. Позже я осозна ю символическое значение жала. Тогда выяснится, что Юми была архетипической “женщиной-пауком”, а не “мадам Баттерфляй”. Во взаимоотношениях с ней я проходил через великую боль манипулирования.]

В ту ночь я лег спать очень поздно, ближе к пяти часам утра, а на следующий день мне нужно было быть в классе в половине одиннадцатого. Но я даже не заметил, что не выспался.

После 21 года одиночества я, наконец, встретился с привлекательной, волнующей меня молодой женщиной. Подходя к друзьям Эрику и Дэвиду, стоявшим возле общежития в Нью Пальце, я буквально витал в облаках.

“Как дела, ребята?” — спросил я, паря в своем маленьком мире.

“Неплохо”, - ответили они. Потом Эрик сказал: “Эй, помнишь, вчера я хотел что-то тебе сказать?”

[Я задумался. Да, в какой-то момент Эрик отвел меня в сторону и сказал: “Я хочу сказать тебе нечто очень важное, но не сейчас”.]

“Да, и что же?” — поинтересовался я с любопытством.

“Не думаю, что КОМУ-ТО из нас следует встречаться с Юми”, - заметил Эрик, безнадежно качая головой, как будто все уже решено.

Я тут же рассмеялся и вызвал в воображении “крылатую фразу”, подхваченную в классе по экспериментальной психологии.

“Да, но знаешь что? Теорию следует развенчать ”, - отреагировал я, продолжая смеяться и держась за живот.

“Что ты хочешь этим сказать?” — решил уточнить Эрик, ожидая моей реакции.

“Вчера вечером я развенчал твою теорию!” — ответил я со сладкой улыбкой.

“Вот дерьмо!” — сказал Эрик, глядя в сторону с изумлением на лице. — Ты еще не слышал, что я хочу сказать”.

“Что именно?” — отозвался я с победной улыбкой.

“Ну, не знаю, как сказать, но… у Юми есть парень”.

“О, Боже”, - воскликнул я. Я почувствовал, как пол уходит у меня из-под ног. Как эта очаровательная девушка могла так поступить со мной, обманывать меня? “Ты уверен?”

“Да, какой-то футболист из Японии. Недавно он уехал учиться в Англию, и, по-видимому, они поддерживают взаимоотношения”.

“Что ж, полагаю, теперь у нее два парня”, - раздраженно заметил я.

Охваченный бурей эмоций, пребывая между экстазом победителя и катастрофой поверженного, я пошел в музыкальную студию — часть класса по компьютерам и электронной музыке.

Из многочисленных опытов сочинения музыки с Джудом я знал, что если в нужный момент вас захлестывают сильные эмоции, вы можете преобразовать их в музыку.

Именно это я и сделал, спонтанно сочинив пьесу, отражающую колебания между радостью и отчаянием. Она все еще остается одной из самых замечательных пьес электронной музыки.

Поскольку наши отношения с Юми продолжались, я решил, что они закончились между ней и ее бывшим парнем. Ей уже пришлось смириться с потерей, но она не хотела признавать сам факт утраты.

Она сама установила срок — 7 ноября. Если ее парень не позвонит и не пришлет ей подарок на день рождения, тогда их отношения официально будут закончены, и титул “ее парня” перейдет ко мне.

(Тот факт, что между нами уже произошло то, что может произойти только между двумя любящими друг друга людьми, не имел никакого значения.)

Наконец, наступило 7 ноября, и я купил Юми огромный торт-мороженое и несколько других подарков. От “парня” Юми не было ничего: ни звонка, ни поздравительной открытки. Юми восприняла их отсутствие крайне болезненно.

Прошло две недели холодного молчания прежде, чем мне удалось прорваться сквозь стену отрицания Юми. И когда она, наконец, признала факт потери, она плакала и часами дрожала, пока я держал ее в своих объятиях.