Проблеск истины

— Это же твой лев, — продолжал я, — куда ему деться. Отдохни, наберись сил, чтобы не промахнуться. Он с каждым днем будет все смелее. Если поедем сегодня, можем все испортить.

Я сходил к джипу и сказал, что охота отменяется. Затем разыскал Кейти у общего костра. Кейти был в курсе, но из деликатности молчал.

— Мемсаиб больна, — сообщил я.

— Знаю.

— Наверное, вчерашнее спагетти. Или дизентерия.

— Думаю, спагетти.

— Мясо старое.

— Может, один кусочек, в темноте.

— Подождем, пока мемсаиб поправится, оставим льва в покое. Пускай осмелеет.

— Мзури, — сказал Кейти. — Поли-поли. Ты добывай свежее мясо, лучше птица, квали или канга. Мбебия вари бульон для мемсаиб.

Выждав несколько часов, чтобы у льва — если он взял приманку — была возможность насытиться и уйти в чащу, мы с Джи-Си выехали на разведку на «лендровере».

Я поставил машину в тени под деревом и попросил у Нгуи бутылку. Она была завернута в мокрую тряпицу и с ночи не успела нагреться. Мы по очереди пили из горлышка, поглядывая на покрытую засохшей грязью равнину, где бродили миниатюрные газели Томпсона и плавно двигались черные антилопы гну, и зебры, сделавшиеся бледно-серыми в утреннем свете, пересекали грязевой простор, направляясь к пастбищам у подножия холмов Чулу, что темно-синей массой громоздились на горизонте и казались сегодня особенно далекими. Великая вершина, напротив, казалась особенно близкой, словно нависшей над лагерем, и ее снега тяжко сверкали на солнце.

— Может, поставим Мэри на ходули? — сказал я. — Не будет мешать высокая трава.

— Охотничий регламент не запрещает.

— А еще лучше, пусть Чаро ходит за ней со стремянкой. Знаешь, как в библиотеке, чтобы книжки с верхних полок доставать.

— Отличная мысль, — одобрил Джи-Си. — Перила обмотаем чем-нибудь мягким, будет облокачиваться при стрельбе.

— Не слишком громоздко?

— Это уже проблемы Чаро.

— Зрелище, конечно, захватывающее. Надо еще вентилятор установить.

— Лучше всю конструкцию сделать в виде гигантского вентилятора, — вдохновился Джи-Си. — Правда, тогда ее классифицируют как транспортное средство, — нарушение закона.

— А мы будем катить, — предложил я. — А мисс Мэри пускай бежит внутри, как белка. Это тоже незаконно?

— Все, что катится, подпадает под определение транспортного средства.

— Я при ходьбе тоже перекатываюсь с боку на бок.

— Значит, ты транспортное средство. Подлежишь изъятию. Я обязан тебя у тебя изъять, а тебя посадить на шесть месяцев.

— Страшно жить на свете, Джи-Си.

— Умеренность и аккуратность — краеугольные камни нашего благосостояния.

— Там еще осталось?

— По глотку.

Глава восьмая

День, когда Мэри наконец добыла льва, был чудо как хорош — главным образом потому, что Мэри добыла льва. В остальном это был самый заурядный день.

Ночью распустились белые цветочки, и в предрассветном полумраке луга напоминали снежное поле, озаренное луной. Солнце еще не взошло, а Мэри уже полностью экипировалась и даже правый рукав не забыла закатать. Когда мы с Джи-Си подошли, она осматривала свой «маннлихер» и на наше приветствие хмуро отвечала, что чувствует себя неважно. Судя по всему, она не лгала, и мы решили воздержаться от шуток. Не представляю, что она могла иметь против Джи-Си; разве что его легкомыслие перед лицом серьезной и трудоемкой задачи. В том, что она дулась на меня, ничего необычного не было. Вот и славно, подумал я, будет метче стрелять. У меня была теория, что ее нелепые промахи обусловлены чрезмерной мягкостью сердца. Охотники бывают разные. Одни стреляют играючи, легко и непринужденно; другие бьют с чудовищной быстротой, за доли секунды успевая прицелиться и положить пулю в цель с точностью опытного хирурга; третьи стреляют механически и отрешенно, как автоматы, пока процессу не помешает что-нибудь непредвиденное. В это утро Мэри, судя по всему, намеревалась стрелять с убийственной точностью, опираясь на презрение к легкомысленным субъектам, прикрываясь дурным самочувствием, на которое можно сослаться в случае промаха, и подпитываясь мрачной и твердой решимостью довести дело до конца. Это был новый подход, и меня он вполне устраивал.

Мы стояли возле джипа и ждали рассвета. Держались деловито и решительно, с некоторыми вариациями. Нгуи, ненавидевший ранние подъемы, был деловит, решителен и хмур. Чаро был деловит, решителен и сдержанно-весел, как дальний родственник на похоронах. Мтука был просто счастлив и любовался живописным восходом из защитного кокона своей глухоты.

Прирожденные охотники, мы предвкушали близкую охоту, и это было прекрасное чувство. О нем написаны горы околомистической чепухи, в которой тем не менее есть доля истины, ибо охота древнее, чем религия. Люди делятся на охотников и остальных. Мисс Мэри, несомненно, была охотницей, отважной и обаятельной, однако приобщилась к этому занятию не в детстве, а гораздо позже, и многие привычные нам ощущения были для нее шокирующим откровением, как первая течка для кошки. Она считала их неким сакральным знанием, которое доступно только нам, избранным.