Проблемы с проклятым

Айви тоже была одной из потерявшихся детей Пискари, и карий ободок вокруг ее зрачков появился из-за того, что она одновременно ненавидела и любила своего дважды умершего обидчика.

— Этот клей — твое проклятие по удержанию душ, которое в настоящее время ожидает одобрения ФУЗЧ, — сказала она. — Если старейшие откажутся от этого, Цинциннати отвернется от тебя, будет тут Пайк или нет. Рейчел, у меня плохое предчувствие, что нам с Ниной не разрешат вернуться домой в Цинциннати, если Финнис подтвердит, что городом управляете вы с Пайком, а не Констанс.

Я в волнении поджала под себя ноги.

— Они могут это сделать? Разве твоя мама не может…

Лед в моем бокале дрогнул, и она дернулась, свет свечей резко осветил ее очерченные скулы.

— Моей матери не хватает выдержки. Возможно, у Пискари она и была, но его больше нет. Древним немертвым не нравится, что мы с Ниной на равных, потому что я владею ее душой. Вампиры Округа Колумбия верят, что именно твое проклятие души сдерживает вампиров Цинциннати, как живых, так и немертвых. Если ты отзовешь свое заявление, мастера вампиров, возможно, посмотрят на это сквозь пальцы, и мы с Ниной сможем вернуться домой, но они пришлют кого-нибудь, когда ты потеряешь контроль над городом, а ты потеряешь контроль.

Я откинулась на подушки, мысли кружились в голове. Боги. Какой выбор.

— Айви…

— Или, — тихо сказала Айви, — ты продолжишь настаивать на том, чтобы ФУЗЧ наложило проклятие и удержало город, оставив нас с Ниной в заложниках, чтобы гарантировать, что ты будешь делать то, что они тебе говорят. Я пытаюсь понять, насколько я эгоистична. Мое счастье или счастье всех остальных.

— Все не так, — запротестовала я, но интуиция подсказывала, что она права. — Проклятие действует только на недавно умерших. Это крошечная доля…

— Доля, которая будет расти с каждым днем, — перебила Айви, устремив взгляд на темный сад и огни Цинциннати за рекой. — Каждый день, каждую неделю, каждый год, пока старая нежить полностью не исчезнет или, что еще хуже, просто не потеряет контроль.

Я поникла, встревоженная. Я чувствовала себя так, словно меня загнали в угол, и, наблюдая, как Айви начинает терять еще одну надежду, я поклялась, что найду какой-нибудь другой выход.

— Или есть третий выход, — сказала я, — когда мы убедим Финниса, что Констанс по-прежнему главная, я настою на том, чтобы ФУЗЧ зарегистрировало мое проклятие удержания души.

— Рейчел…

— Нет, это сработает, — сказала я, поднимаясь с дивана и опуская босые ноги на пол. — Проклятие исполнения желаний Ходина — дерьмо, но я найду заклинание получше. — Я подвинулась ближе к краю дивана, поближе к ней. В библиотеке матери Трента было множество книг. Там наверняка что-нибудь найдется. — Я позабочусь о том, чтобы Финнис уехал из Цинциннати, думая, что Констанс жива и командует всем. Если они пришлют кого-нибудь еще проверить этоя сделаю это снова. В конце концов, я добьюсь, чтобы проклятие души было принято, а до тех пор я не понимаю, почему бы Констанции не попросить вас с Ниной приехать и помочь Пайку снести несколько голов. Если Констанс говорит, что вы с Ниной нужны ей, то кто они такие, чтобы отказывать?

Стиснув зубы, Айви судорожно вздохнула.

— Черт возьми, Рейчел. Надежда ранит.

Я кивнула, и по телу пробежала дрожь, когда взгляд ее глазах встретился с моим.

— Я справлюсь с этим. С Пайком, Трентом, Дженксом и тобой… это возможно. Это всего лишь один немертвый вампир, верно?

Айви кивнула.

— Я была бы не прочь увидеть, как Пайк вновь откроет старый ресторан «Пискари». Кистен… — Он запнулась. — Кистен заслуживает того, чтобы кто-то вдохнул жизнь в его наследие. Но, Рейчел, тебе пора заканчивать с этим. Убеди Финниса, что все так, как должно быть, чтобы я могла вернуть Нину домой.

Я нахмурилась, заметив вспышку страха Айви, кислый запах испуганного вампира, исходящий от ее кожи.

— Нина становится раздражительной, если ее душа слишком долго находится вдали от нее, — прошептала Айви. — Она становится беспечной, перестает быть собой. Это единственная причина, по которой мне разрешили поехать. Они хотели посмотреть, что произойдет.

Боже, я заставляла Айви выбирать между тем, кого она любит, и тем, в кого влюблена по-настоящему, и у меня внутри все болело.

— Через два дня, — тихо сказала Айви. — Если вы встретитесь раньше, никто в Вашингтоне в это не поверит.

— Через два дня, — эхом повторила я, но Айви боялась. За Нину, а не за себя, и я наклонилась вперед и обняла ее. Казалось, моя аура восстала против ее, и я отбросила копоть назад, пока она не попыталась перекинуться на нее. Боже мой, это вещество когда-нибудь впитается? — Все будет хорошо, — прошептала я, вдыхая аромат ее шампуня, когда она обняла меня в ответ, и почти дернулась, когда она сделала судорожный выдох, совершенно лишенный жажды крови.

По крайней мере, так все начиналось, и я оттолкнула это, когда в моем животе запульсировал теплый клубок.

— Прости.

Айви застыла на месте, с ровным звуком вдыхая и выдыхая воздух.

— Это ты прости.