Проблемы с проклятым

— Я принимаю ее! — крикнула она, и мы оба обернулись, когда Дженкс влетел в комнату, привлеченные ее громким голосом. — Это единственное, чему Ходин научил меня, и за что я благодарна, — добавила она, покраснев и взглянув на Дженкса. — Это моя одежда. Я ее ношу.

Я вздрогнула, не зная, как к этому отнестись. Это должно было выглядеть действительно ужасно: она живет здесь, творит проклятия под моим присмотром, носит на себе их следы. Не говоря уже о ее метке демона с тремя черточками.

— Ты не знаешь, на что идешь, — сказала я, и во мне снова вспыхнул стыд. — Люди могут это увидеть. Они могут предположить…

— Я знаю, что они подумают. Плата моя. Sic semper erat, et sic semper erit (лат. «Так было всегда, и так всегда будет»).

Я потянулась, чтобы остановить ее, но с последними словами все было кончено. Мои плечи опустились, когда я почувствовала, как поднимающаяся магия уходит обратно в зеркало. На мгновение паутина и все символы засветились зеленовато-желтым светом. Затем все исчезло, растворившись в зеркале и забрав с собой проклятие. Даже паутина исчезла, лишь слабое воспоминание о ней осталось на стекле.

Стеф поморщилась, когда копоть впиталась в нее. Я не осмелилась воспользоваться вторым зрением, чтобы увидеть, что она сделала со своей аурой.

— О, Стеф… — я коснулась ее руки, и она вскинула голову, учащенно дыша.

— Это сделала я. Я плачу за это, — сказала она, покраснев от возмущения.

Дженкс захлопал крыльями, поднялся и, жестом приказав мне остаться, вылетел из кухни. Кто-то барабанил во входную дверь. Для Финниса было еще слишком рано, а Трент просто зашел бы. Если бы это было важно, Дженкс сказал бы мне.

— Вот. — Пальцы Стеф дрожали, когда она брала зеркало со стойки. — Все, что ему нужно сделать, это посмотреться в него. Я знаю, что обещала пойти с тобой на встречу, но меня могут не пустить в учреждение… сейчас.

На последнем слове ее голос повысился, и у меня на глаза навернулись слезы, когда она потерла три демонических пореза на запястье и смахнула слезы. Она будет носить их всю жизнь, не в состоянии заплатить Ходину за те услуги, которые она на них купила.

— Эм, я приберу здесь позже. Мне нужно кое-что проверить в своей комнате, — внезапно сказала она, почти запаниковав. — Извини.

— Я сама все сделаю, — сказала я, когда она выбежала из кухни. — Финниса не будет здесь до полуночи.

— Я сказала, что уберу! — крикнула она, и я вздрогнула, когда за ней захлопнулась дверь.

— Ну, тогда ладно, — кисло сказала я, убирая зеркальце в сумку, чтобы отнести в клинику. Если Трент будет слишком занят, Пайк может пойти со мной.

— С ней все будет в порядке, — сказал Дженкс, пикси прилетел, как только Стеф ушла. — Ты вряд ли сможешь увидеть копоть после того, как она впитается. Это до смерти напугает ее следующего парня.

Облокотившись на стойку, я взяла еще одно печенье.

— Или привлечет не того.

— В таком случае, она его исправит. Быстро. — Довольный, Дженкс наклонился к тарелке с печеньем и с трудом поднялся, чтобы передать вторую половину Констанс. Она доела первую и явно хотела еще. Большинство вампиров не употребляют в пищу много твердой пищи, но у меня было подозрение, что Трент подсыпал туда Бримстон, чтобы ускорить мой метаболизм и быстрее поставить меня на ноги.

Любовник, принц-воин, наркобарон.

— Спасибо, что сказал тому, кто стоял за дверью, убираться восвояси. Кто это был? Опять тот парень из газеты?

— Не-а. — Ухмыляясь, Дженкс просунул печенье через решетку в ожидающие руки Констанс. — Дойл и Финнис. Я сказал им, чтобы они отвалили, пока ты будешь колдовать.

Я подпрыгнула, пульс участился, когда я стряхнула крошки с груди.

— Финнис? Сейчас? Зачем он привел Дойла? — Отлично. Я хотела надеть что-нибудь менее… откровенное, пока они не пришли. Не говоря уже о том, что Трент хотел присутствовать. Так вот, он будет изводить меня весь вечер, требуя «он сказал, а я сказала» от начала до конца.

Дженкс выбрался из клетки Констанс и осыпал ее зелеными блестками, пока она не чихнула.

— Откуда я знаю? — Уперев руки в бока, он посмотрел вниз. — Ты готова идти домой, кровавая язва?

Констанс издала жуткое булькающее шипение, выронила печенье и опустилась на все четыре лапы, чтобы сохранить равновесие, когда я осторожно подняла ее клетку. Я одернула футболку свободной рукой, пока шла по коридору, жалея, что не могу заскочить наверх за своей зеленой мантией для чар. Следы ожогов на ней делали меня невероятно опасной, а легкий привкус жженого янтаря придал бы мне некоторую известность на улицах.

Я даже отсюда почувствовала запах разгневанного вампира и прикоснулась к маленькой лей-линии, которая теперь проходила через церковь, наслаждаясь долгожданным приливом силы, несущим в себе намек на мою ауру. В конце концов, я протолкну лей-линию в сад, но сейчас было более чем приятно, что она так близко.