Проблема по соседству (ЛП)

Я посмотрела на мирно спящего Джастина, и мое сердце словно взорвалось в груди. Не потому, что он наконец-то сказал те три слова, которые я хотела услышать. Это было другое осознание. Если бы не то сообщение, я бы не проснулась.

Не я спасла Би.

Ее спас Джастин.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

Би выписали из больницы на Рождество. И узнав от врачей, что повреждения мозга официально исключены, мы были счастливы наконец-то забрать нашу детку домой. По дороге из Провиденса в Ньюпорт пошел снег, превратив день в настоящее снежное Рождество.

Джастин оставался с нами еще на два дня, а потом улетал в Лондон, откуда начиналась европейская часть их турне. Я дала себе слово не хандрить из-за его отъезда, ведь если бы не стечение обстоятельств, он все равно был бы сейчас далеко.

В Рождественскую ночь мы сели втроем около елки и помогли Би открыть подарки. Маленькую коробку, которую Джастин прислал нам по почте, я оставила на конец. Когда мы наконец добрались до нее, Джастин с волнением наблюдал за тем, как я разрываю бумагу и разворачиваю слои пузырчатой пленки.

Внутри была маленькая деревянная гитара, вертикально стоявшая на подставке. Ее дно открывалось, и там можно было хранить мелкие предметы. На грифе гитары сидела раскрашенная вручную черно-желтая пчелка. Она словно только что приземлилась на инструмент. Джастин взял у меня шкатулку и, вращая подставку, завел ее. Гитара начала медленно крутиться — под мелодию, которую я не узнала.

— У меня есть друг в Нью-Йорке, который делает музыкальные шкатулки, — сказал он. — Я попросил его сделать одну для нее. Пчелка отражает тот факт, что Би всегда со мной, где бы я ни был.

Тронутая до глубины души, я вслушалась в музыку, но после нескольких секунд так и не узнала ее.

— Что это за песня? Она такая красивая.

— Это мелодия, которую я сочиняю сейчас. Друг смог запрограммировать ее в шкатулку. Я, правда, еще работаю над словами.

— Здорово. Это самый продуманный подарок, который ты только мог ей подарить.

— Теперь я буду знать, что всегда нахожусь с нею рядом — даже когда я далеко. — Он перевел взгляд на Би, которая завороженно смотрела на вращающуюся гитару. Потом произнес: — Что можно подарить человеку в знак благодарности за все, чему он научил тебя… за все, что он тебе дал?

— Думаю, то, что ты назвался ее отцом, уже довольно весомый подарок. Это большая ответственность.

Он поцеловал Би в лобик.

Я улыбнулась им и задала вопрос, который интересовал меня с тех пор, как он вернулся домой.

— Скажи, что изменилось?

— Что ты имеешь в виду?

— До отъезда ты, кажется, не был уверен в том, какую роль будешь играть в ее жизни. Что изменилось?

Он некоторое время смотрел на музыкальную шкатулку, затем поднял взгляд на меня.

— Мои сомнения никогда не касались ее, а только того, достоин ли я ее любви. Я не хотел, чтобы она разочаровалась во мне. Но за время разлуки я понял, что она уже вросла в мою жизнь. Несмотря на все мои страхи, она уже была моей дочерью — во всех значимых смыслах. Я понял это ясно и четко.

Ранее я рассказала Джастину о том, как поняла, во сколько пришло его сообщение. Он отказался признать, что именно он спас ей жизнь, настаивая на том, что это сделала я. До этого момента я не акцентировала внимание на смысле его сообщения.

Я положила голову ему на плечо, радуясь тому, что он дома — пусть ему и предстояло снова уехать.

— Я люблю тебя, Джастин. Знаешь, я так зациклилась на том, что ты не сказал мне эти три слова. Для меня было важно услышать, как ты говоришь, что любишь меня. А когда ты наконец это сделал — в том сообщении, — это не стало неожиданностью, ведь в душе я уже знала. Ты научил меня, что любовь заключается не в словах, а в поступках. Ты показывал свою любовь в том, как смотрел на меня, как относился ко мне и, самое главное, в том, что как родную полюбил мою дочь.

Он наклонился поцеловать меня, затем произнес:

— Я вас обеих очень люблю. В ту ночь я понял, как глупо было не говорить тебе этих слов. Но если честно, признаваться казалось почти неестественным — я же влюбился в тебя не сейчас. Эта любовь жила во мне годы. Всегда. Возможно, были моменты, когда я пытался тебя ненавидеть, но я любил тебя даже тогда.

— Я тоже никогда не переставала любить тебя. С моей стороны было глупо предполагать, что ты не любишь меня, раз не говоришь это вслух.

Он поиграл бровями.

— Ты знаешь, что говорят о тех, кто делает предположения…

— В итоге они оказываются в порно-кинотеатре, где показывают анал? — хмыкнула я.

— Умница. Именно так, — подмигнул он мне.

Я не спала с тех пор, как началась нервотрепка с Би, поэтому быстро теряла силы, и мы решили лечь рано. Укладывать Би в кроватку, чтобы она провела ночь одна, я была не готова, и она спала между мною и Джастином — своими родителями. К такому определенно можно было привыкнуть.

У нас оставался еще один день с ним — день после Рождества. Потом Джастин вновь уезжал от нас и улетал из Нью-Йорка в Лондон.

***

Это было похоже на сон — проснуться от запаха его кофе.