Призрак в Сети. Мемуары величайшего хакера

У меня был номер пейджера Эрика. Этот номер все еще работал. Можно было узнать, к какому оператору относится данный пейджер. Я позвонил туда и выведал у менеджера по работе с клиентами тот самый номер, который уникально идентифицировал пейджер Эрика, так называемый САР-код. «САР» означает «Протокол доступа к каналу». Потом я сходил в магазин и купил пейджер, который обслуживала та же компания, а клерку сказал, что случайно уронил старый пейджер в унитаз. Он сочувственно посмеялся: наверняка уже не в первый раз слышал такую историю, а это ведь правда иногда случается. Клерк без проблем запрограммировал для моего нового пейджера тот код САР, который я ему назвал.

С тех пор, как только кто-то из ФБР (да и вообще кто угодно) звонил Эрику на пейджер или присылал ему текстовое сообщение, на мой пейджер-двойник приходило ровно такое же сообщение или оповещение.

Интересно, какова была вероятность того, что я перехвачу два телефонных разговора за очень короткий промежуток времени и в обоих этих разговорах речь будет обо мне? Не успел я послушать разговоры сотрудников отдела безопасности Pacific Bell, которые обсуждали, как бы заманить меня в ловушку, как сразу же мне попались новые слухи о моей персоне.

...

Техник на коммутаторе подключал кабель прямо к абонентской кабельной паре, поэтому никакого щелчка слышно не было.

Я даже не пытался прослушивать линию Эрика, ведь он знал, что у нас с Льюисом есть доступ к SAS, а я беспокоился, что техников, работавших на коммутаторе, уже проинструктировали и велели звонить в отдел безопасности Pacific Bell или прямо в ФБР, если кто-то попытается поставить прослушивание на линию Эрика. Итак, Эрикдумал, что может не бояться того, что я захвачу его телефонную линию. Он достаточно поднаторел в играх с SAS и выучил характерный щелчок , который слышится, если кто-то пытается влезть к вам на линию. Однако он не знал, что можно сделать соединение через башмак SAS. Я уже рассказывал, что в таком случае устраивалось прямое соединение с помощью кабеля. Техник на коммутаторе подключал кабель прямо к абонентской кабельной паре, поэтому никакого щелчка слышно не было.

Как-то раз я проник на линию Эрика через башмак SAS и услышал, как он разговаривает с кем-то по имени Кен.

Я совершенно не удивился, когда оказалось, что Кен – это не кто иной, как специальный агент ФБР Кен Мак-Гуайр.

Они говорили о доказательствах, которые требовались Кену, чтобы получить ордер на обыск жилища Кевина Митника.

Я не на шутку испугался, когда услышал их разговор. Я стал беспокоиться, не следят ли они за мной, а может быть, меня уже готовятся арестовать? Эрик говорил не как информатор, который работал под прикрытием. Нет, он обращался к Мак-Гуайру по имени – Кен. Создавалось впечатление, что это разговаривают два агента, а Мак-Гуайр – более старший и опытный из них. Он словно разъяснял молодому коллеге, что именно необходимо, чтобы получить ордер на обыск.

Ордер на обыск! Улики против Митника!

« Что за черт , – думал я, – снова нужно разгадать, какие факты, даже самые мелкие, могут быть использованы против меня».

Как только они закончили разговаривать, я сразу же перепрограммировал телефон на новый номер, которым никогда раньше не пользовался.

Потом позвонил Льюису на работу. «Шухер!  – говорю. – Срочно иди к таксофону, который на улице, а не в здании». Может быть, федералы уже прослушивают сотовую связь в его офисе.

Я сел в машину и поехал в район, который, насколько знал, обслуживала другая сотовая вышка – опять же на случай, если агенты отслеживают ту вышку, что обрабатывает сотовые звонки в районе Teltec.

Как только Льюис ответил по таксофону, я сказал ему: «Правительство шьет на нас дело. Эрик с ними. За нами стопудово началась охота. Прямо сейчас измени номер сотового».

«Ох, черт», – только и ответил он.

«Нужно срочно уничтожать улики», – добавил я.

По голосу было слышно, что Льюис подавлен и напуган. «Ага, хорошо, – сказал он, – я разберусь».

Пока я с трудом продвигался к цели, пытаясь вывести Эрика на чистую воду, я подозревал, что он как минимум стукач ФБР, если вообще не агент. Теперь подозрения окончательно переросли в уверенность, шутки кончились. Все по-настоящему. Я практически каждой клеточкой чувствовал леденящий холод тюремной решетки, ощущал на языке баланду, которую едва можно было проглотить.

Я стоял под дверью Касдена и ждал, пока он вернется с работы. С собой у меня были коробки с дисками, которые я планировал на время отдать ему на хранение. В тот же вечер я поехал домой к другому приятелю отца, который согласился подержать у себя мой компьютер и всякие записи.