Призрачный театр

Они являли собой странную парочку, коренастый воинственного вида сквайр и стройная вдова, но любое предубеждение каретных кучеров при виде их синяков и патронташа заглушалось видом солидного кошеля. Учитывая дорожные заторы на улицах южного берега реки, пешком они дошли бы быстрее, но Шэй хотелось, чтобы их прибытие выглядело шикарно. Они проползли по улицам Саутуарка, и из всех дверей доносились громкие возгласы: крики, смех, сопровождаемые гомоном домашних животных. Из-за скорого начала петушиных боев вся улица двигалась с черепашьей скоростью, но Шэй заставила кучера довезти их до самого входа в Круглую башню, тормозя движение в обоих направлениях. Благодаря толстому твидовому костюму и смешному гульфику ей уже вполне удалось войти в свою роль. Она помогла Бесподобному спуститься на землю – промельк тонких лодыжек, карминных губ под вуалью, – даже движения его рук стали более мягкими и изящными, чем обычно. Она окинула взглядом небо, Девана как раз парила над берегом по ветру, поджав лапы, готовая к тому, что заблудшая добыча выдаст себя. Добрый знак: Шэй слегка коснулась полей шляпы.

Войдя в башню, они сразу почувствовали царящее там настроение. Страх. Животный страх. Запахи дерьма, крови и пота и чего-то еще: едкий металлический привкус. Страх пронизывал весь зал. Она сосредоточилась на публике, а не на бойцовских петухах, но взгляд невольно выхватывал фрагменты боя. Справа от нее красными вспышками мелькали яростные задиристые столкновения. Вздымались бесполезные крылья. И гвалт толпы здесь отличался редкостным разнообразием: тихие стоны, смех и сдавленное дыхание, унылые и разочарованные возгласы перемежались с победным карканьем. Звуки сливались, уподобляясь реву водяного колеса, угрожавшему захватить и утопить ее. Она потрясенно застыла, и Бесподобный незаметно сжал ее руку.

– Ты справишься, – прошептал он. – Помни, тобой владеет не страх, а гнев.

Духота спертого воздуха действовала угнетающе. Окровавленные перья падали, как снег, дополняемый плевками и пивным дыханием завывающей толпы. В первом ряду торчали только юные подмастерья с потными ладонями и сжатыми кулаками, которые стойко, как солдаты, терпели долетавшие до них брызги крови. Господа располагались выше, на втором ярусе. Она узнала Гилмора. Его петухи считались лучшими в Лондоне, и она как раз надеялась, что он будет здесь. Она склонилась к Бесподобному.

– Он здесь. Я так и знала. Как ты думаешь, где они держат птиц перед боем?

Бесподобный обвел взглядом зал.

– Вон там сбоку виднеется дверца. Но я не уверен, что нас даже в таком виде туда пустят, – он вытащил из складок юбки кошель, – держи реквизиторские деньги, только не давай ему толком разглядеть их, пусть прельстится увесистостью нашего кожаного мешочка, – он перебросил его с руки на руку, – скажи… скажи, что твоя дама захотела бойцовского петуха и готова заплатить, сколько бы он ни стоил. Если повезет, выйдешь отсюда с ним под мышкой.

Не дав ей ничего возразить, он подтолкнул ее в толпу, и они прошли через скопление зрителей в затишье между боями. Скамьи превратились в истоптанные ступени. Доски стали скользкими от влаги. Гилмор сидел в компании своих подручных. Его губы влажно поблескивали, он выглядел суровым и напряженным и то и дело вытирал руки о штаны.

Шэй мысленно подготовилась к мужскому разговору. Ей вспомнилась сонная скука голоса джентльмена, пристававшего к ней на пристани.

– Гилмор. Даме нужен боевой петушок, а мне сказали, что именно вы владеете лучшими драчунами, – небрежный тон показывал, как мало ее заботит, торгует ли Гилмор своими птицами.

Он не сводил глаз с арены. К его верхней губе пристал красный завиток перышка, дрожавший при каждом вздохе.

– Приходите в лавку, как все остальные. Мои парни подберут то, что ей надо.

– Дама хочет одну из этих птичек. Кровь бросилась в голову, если вы понимаете, о чем я. Она звякнула перед ним кошелем, и его взгляд в первый раз скользнул по ним. Гилмор непроизвольно оценивал их одежду, манеру речи, прикидывая, можно ли ждать от них неприятностей.

– Видишь моего человека у дверцы внизу? Скажи ему, чтобы показал вам принца Тройнованта. Но учти, это будет стоить вам гинеи. Он убийца, настоящий зверюга, – не отводя взгляда от площадки петушиного боя, он обхватил запястье Бесподобного, – коли уж даме так нравятся убийцы, то я могу сделать ей одолжение.

Из первого ряда раздались крики, и Шэй пристально взглянула на дрожащее перо на губе Гилмора. Внизу на ринг выбросили двух петухов.

– А теперь проваливайте, – буркнул Гилмор, – я занят.

Они прошли через два яруса ревущих зрителей к пыльному и плохо освещенному сектору зала. Сутулившийся у дверцы парень наблюдал за поединком.

– Ваш главный продает нам принца Тройнованта, – грубо произнесла Шэй, – покажите-ка его поживей.