Признание доказательств недопустимыми в ходе судебного следствия в суде первой инстанции в российском уголовном процессе

По результатам изучения судебной практики установлено, что стенографирование в судах не применяется. При этом использование диктофона становится постоянным.

Проблему, о которой неоднократно напоминалось и Верховным Судом РФ[125] и учеными–процессуалистами[126] — о ненадлежащей полноте и правильности составления протокола судебного заседания — возможно решить повсеместной звуко– и видеозаписью судебных процессов с последующим "преобразованием акустической волны в электрические сигналы и созданное на базе этого различное диктографическое программное обеспечение. Оно позволяет осуществлять запись (звуко–, видео-) показаний и одновременно выводить ее содержание на компьютер, практически заменяя техническую работу секретаря заседания. По окончании записи в машинописном виде может быть изготовлен протокол судебного заседания, допрошенному участнику процесса сразу после окончания его допроса могут быть предоставлены для удостоверения полные по содержанию показания и т. д. У суда появляется реальная возможность не только прочтения всего протокола судебного заседания, но и, в случае необходимости, прослушивания его любого элемента. Сторонам уголовного процесса после окончания судебного заседания могут быть сразу на компакт–диске выданы все материалы"[127]. Электронная запись прилагается к материалам уголовного дела (ч. 5 ст. 259 УПК РФ).

При обобщении судебной практики не было выявлено ни одного случая признания протокола судебного заседания недопустимым доказательством, потому что ч. 6 ст. 259 УПК РФ указывает: "Протокол должен быть изготовлен и подписан председательствующим и секретарем судебного заседания в течение 3 суток со для окончания судебного заседания", ввиду этого следует констатировать, что протокол судебного заседания не может быть признан недопустимым доказательством в своей сущности.

Согласно п. 5 ч. 2 ст. 74 УПК РФ протоколы судебных действий являются доказательствами. Следует понимать, однако, что в целом протокол судебного заседания не устанавливает обстоятельства, подлежащие доказыванию (ст. 73, 74 УПК РФ), не является тем сведением, на основе которого эти обстоятельства могут быть установлены. Протокол судебного заседания — единственный документ, который подтверждает факт непосредственного исследования доказательств, мнения сторон относительно доказательств, принятое решение суда по исследованным доказательствам и др. Протокол судебного заседания приобретает особое значение как "сложная система различных доказательств и их совокупностей, объединенных единой процессуальной формой"[128]. Протокол судебного заседания — это форма закрепления непосредственно исследованных в суде доказательств, при этом протокол судебного заседания является доказательством другого порядка, нежели аргументы в обоснование или опровержение обвинительного тезиса, указанные в ч. 2 ст. 74 УПК РФ. Если протоколы следственных действий фиксируют всегда единичные процессуальные акты, то протокол судебного разбирательства — это всегда совокупность разнообразных судебных действий, которые в целом ничто кроме факта, происходящего в суде, не доказывают. Протокол следственных действий — это всегда субъективно составленный следователем (дознавателем) процессуальный акт, протокол же судебного заседания априори всегда объективное закрепление исследования доказательств в одном акте незаинтересованным участником уголовного судопроизводства — секретарем судебного заседания. Поэтому протоколы судебных действий следует отличать от всех видов доказательств, указанных в ч. 2 ст. 74 УПК РФ, в части их назначения и использования в доказывании.

Так, протокол предварительного слушания будет являться доказательством в случае обжалования решений о прекращении уголовного дела, о приостановлении производства по делу, о направлении уголовного дела по подсудности, о назначении судебного заседания в части разрешения вопроса о мере пресечения (ч. 7 ст. 236 УПК РФ).