Привал странников

– Тогда поехали. – Глеб Дмитриевич встал. – Мне понадобится пять минут на сборы.

– Мы ждем вас в машине, – решил Смирнов.

Смирнов и Алексей спустились на лифте. Не выходя на улицу, Смирнов передал ключи от машины Алексею и распорядился:

– Выйдешь один, сядешь за руль и сделаешь небольшой кружочек по переулкам. А я осторожненько посмотрю и дождусь, Глеба. Как только ты вернешься, мы выйдем.

Все было проделано в соответствии с смирновскими указаниями. Пока осады не было.

Леша остановился у подъезда, Смирнов с Глебом Дмитриевичем уселись, и "Нива" побежала подальше от опасности.

На Дворцовой аллее, у стадиона "Динамо", Смирнов поменялся местами с Алексеем и спросил:

– Куда?

– Серпуховка.

– Серпуховка так Серпуховка, – согласился Смирнов.

И опять Москва, ночная, по-провинциальному вымершая к ночи. Улица Горького, Библиотека Ленина, Большая Полянка. Полутьма, асфальтовые просторы, слепые дома.

– Надеетесь его побороть, Александр Иванович? – вдруг спросил Глеб Дмитриевич.

– А зачем же я вас тогда обеспокоил? – Смирнов поднял глаза, чтобы в зеркальце увидеть собеседника. – Оставил бы вас с ним один на один, и разбирайтесь сами.

– Как вы вышли на это дело?

– Ну, это уж секрет фирмы, – засмеялся Смирнов.

– Тогда прошу извинить.

– Теперь куда? – спросил Смирнов у Алексея, когда они пересекли Садовое. – Указания давай.

Алексей давал указания, а Смирнов их исполнял, вертясь в переулках. Наконец остановились у хрущевской пятиэтажки, окруженной разросшимися палисадными деревьями.

Не шумя, поднялись на пятый этаж. Алексей позвонил, долго не открывали, спали, вероятно.

– Кто там? – спросил наконец испуганный женский голос.

– Я, – ограничился последней буквой алфавита Алексей, и тут же его радостно признали за дверью:

– Леша!

Загремела задвижка, зажурчала цепочка, и дверь открылась.

– Ой! – испугалась женщина в ночной рубашке и убежала внутрь квартиры. Алексей легко и хорошо рассмеялся, обернулся к спутникам и сказал:

– Проходите, проходите, нас приглашают.

Милый, спокойный, московский уют, все, как надо, в комнате, куда их провел Алексей: круглый стол посередине, громадный оранжевый абажур с кистями над ним, по стенам – комод, диван, буфет, книжный шкаф. Заметив, что гости заинтересованно осматриваются, Алексей решительно оправдался:

– Я ей все время предлагаю заменить эту рухлядь, но она ни в какую…

– И правильно делает, – заметил Смирнов, а Глеб Дмитриевич спросил:

– Прости, Леша, но она – кто?

– Как кто? – удивился Алексей, – Люба.

– Спасибо, теперь я знаю, как зовут хозяйку этого дома, поблагодарил Алексея Глеб Дмитриевич.

– Это называется – выволочка, – прокомментировал происходящее Смирнов. – Не будь сявым, Алексей.

Вошла Люба, в хорошем платье, причесанная, даже ресницы подкрасить успела – или всегда в боевой форме ждет Алексея? Улыбнулась, обнаружив ямочки на щеках, сказала тихонько:

– Здравствуйте, вы уж извините меня, что так встретила вас, думала, Леша один…

Извинилась и быстренько стала накрывать стол. Веселая в движении, ловкая, пухленькая, Люба делала дело и улыбалась от того, что так забавно все получилось. Такая и должна быть подруга у рискового человека – услада воина.

Смирнов уловил момент, положил ладонь на круглое Любочкино предплечье и сказал:

– Я скоро уйду, Любочка, и тогда вы их накормите.

– Люба, пойдем в другую комнату или на кухню, им поговорить надо, распорядился догадливый Алексей, и они ушли.

– Спрашивайте, Александр Иванович, – предложил Глеб Дмитриевич.

– Как вы думаете, почему он пошел на крайние меры?

– Вы, как мне кажется, и сами понимаете, почему, просто ждете подтверждения. Пожалуйста. Вы, конечно, уже проверили по спискам умерших в лагере? – И, дождавшись смирновского кивка, он продолжил: – И, конечно, знаете национальный состав: два армянина, три азербайджанца, три грузина и двое из Молдавии. Так вот…

– Вы насчитали десять, а я по спискам выявил одиннадцать…

– Одесский умер в прошлом году. Я продолжаю. Так вот, почти все они народ кавказский: шумливые, широкие, хлебосольные, любящие быть на людях и покрасоваться перед людьми. Первое время, после того как они исчезли из лагеря, они вели себя как надо, но в последнее время, надо признать, распустились. Гостили в тех местах, где их брали, почти не скрывали прошлой своей жизни, намекали и ненужно хвастались, дошло до того, что двое из них полгода тому назад нажали на него, пытаясь шантажировать. Да и нынешняя обстановка, атмосфера демократии и гласности, так сказать…

– Ясно. В Москву вызывали их вы?

– Да.

– Предлог?

– Создание треста по производству спиртных напитков, организация сети транспортировки и сбыта.

– Ишь ты, как серьезно! И клюнули?

– Как не клюнуть! – Глеб Дмитриевич откинулся на стуле и слегка посерьезнел. – В свое время Карл Маркс писал о том, что за триста процентов прибыли буржуа пойдет на любое преступление. А тут государство своими ограничениями и запретами дает возможность подпольному дельцу иметь тысячу процентов. Не мне вас учить, что всякий запрет порождает злоупотребление. Алкогольный подпольный бизнес – сейчас самое лучшее место для вложения капитала.