Притяжение звезд

Я смотрела на ее ловкие распухшие пальцы: интересно, сильно ли ее беспокоил лишай на руках?

– Не забывай пользоваться той мазью, Брайди, всякий раз, как помоешь руки.

– А можно?

– Конечно!

Брайди сняла банку с полки и втерла немного бальзама в покрасневшие пальцы. Потом поднесла руки к лицу.

– Как же мне нравится эта мазь!

Меня это позабавило.

– Эвкалиптовый аромат? Так пахнет в трамвае, в котором я каждое утро еду. А ты знаешь, что эти душистые испарения испускают деревья?

Брайди грустно усмехнулась:

– Те деревья, что я знаю, так не пахнут.

– Они высоченные, и у них отваливается кора. Они растут в районе Голубых гор в Австралии. В теплые дни, как я слышала, от них исходят облачка этого аромата, и в воздухе висит голубоватый туман… Отсюда и название этих гор.

– Представляю! – мечтательно промурлыкала она.

Онор Уайт откинула голову на подушку и прикрыла глаза. Опять молится? Или просто утомилась от кашля?

Мэри О’Рахилли жалобно заскулила.

– Где вы испытываете самую сильную боль? – поинтересовалась я.

Ее ручонки вцепились в спину, в бедра, в живот – везде.

– Боль усиливается?

Она кивнула, закусив губы.

Я подумала, ощущает ли она позывы тужиться, но не стала спрашивать, чтобы не заставлять ее придумывать себе эти позывы; она была настолько покорная, что могла говорить то, что, как ей казалось, от нее хотели услышать.

– Поднимитесь, моя дорогая. Давайте посмотрим, можно ли как-то облегчить боль.

Я перенесла Мэри О’Рахилли на стул у стены и, сжав ее ноги повыше колен, немного сдвинула их назад.

Она невольно ахнула.

– Лучше?

– Мне кажется… да.

Я попросила Брайди сесть на корточки перед Мэри О’Рахилли и упереться ладонями в те же места, чуть выше колен.

– Дави посильнее. Если устанешь, сядь на пол и обопрись на нее всем телом.

– Я не устану, – заверила меня Брайди.

Онор Уайт шептала слова молитвы, вцепляясь в четки с такой же силой, с какой утопающая могла бы вцепиться в спасательный круг.

– Леди, так уж получилось, что у меня сегодня день рождения, – неожиданно для себя объявила я.

– Счастья и всех благ! – воскликнула Брайди.

– Так вот оно как…

Это был мужской голос. Я обернулась и увидела в дверях Гройна.

– Не будет ли с моей стороны большой дерзостью спросить, какой по счету день рождения?

– Что вам угодно, Гройн? – спросила я без тени улыбки.

Санитар вкатил в палату металлическую колыбель со скрипучим колесиком.

– Сестра Люк сказала, что это может понадобиться сегодня для миссис О’Рахилли.

Делия Гарретт тихо взвыла, точно от боли, и отвернулась.

Уж не она ли стояла здесь вчера в ожидании ее младенца? Но избавить ее от лицезрения колыбели у меня не было никакой возможности.

– Пропускаете мимо ушей мой вопрос, сестра Пауэр? – осклабился Гройн. – Ну, это само по себе и есть ответ. Я знаю, что девушки с радостью называют число, пока им не стукнет двадцать пять.

– Мне тридцать лет, – ответила я. – И меня не волнует, кому это известно.

– О, взрослая женщина!

Гройн, уперев локоть в косяк, замер в дверном проеме.

– Полагаю, вы станете выбирать наших будущих членов парламента и все такое. Ну, то есть если вы домовладелица, – добавил он насмешливо, – или съемщица жилплощади по пятифунтовому тарифу?

С тех пор как Тим ушел в армию, я была записана домовладелицей, но у меня не имелось ни малейшего намерения обсуждать с этим пентюхом свои домашние дела.

– Вы за предоставление избирательных прав женщинам, а, мистер Гройн? – спросила Брайди.

Он презрительно присвистнул.

И тут уж я не стерпела:

– Разве мы еще не доказали свою нужность обществу?

Санитар скроил гримасу.

– Ну, в армии вы же не служите, да?

Я опешила.

– На войне? Многие из нас еще как служат – медсестрами, шоферами и…

Но санитар только замахал руками.

– Но вы же не проливаете кровь за родину, так? Как это делают парни. Вы не можете принимать участие в делах Соединенного Королевства, пока не будете готовы отдать свою жизнь за короля!

Я рассвирепела:

– Да посмотрите вокруг себя, мистер Гройн! Вот где любой народ делает свой первый вздох! Женщины проливали свою кровь с самого сотворения мира!

Ухмыляясь, он вышел из палаты.

Брайди наблюдала за мной с кривой улыбкой.

Мэри О’Рахилли тихонько застонала.

Не дожидаясь моей просьбы, Брайди надавила на колени роженицы, чтобы ослабить боли от новой схватки.

Когда схватка прошла, я сказала:

– Теперь интервал между ними уменьшился до пяти минут.

– Это хорошо? – слабым голосом произнесла Мэри О’Рахилли.

– Очень хорошо!

Делия Гарретт через плечо смотрела на Мэри О’Рахилли ненавидящим мутным взглядом.

Эта колыбель… Мне не хотелось подкатывать ее к кровати молодой роженицы, чтобы та не подумала, будто я ее подгоняю. Но и оставлять колыбель у раковины – не дело: там она будет всем мешать. Кроме того, ее вид мог воодушевить будущую мамочку: колыбель служила бы ей напоминанием, ради чего она мучается. Словом, я подкатила колыбель к изножью средней кровати, поближе к ногам Мэри О’Рахилли.

– Просто подготавливаю все необходимое, дорогая!

Ее глаза закрылись, и она издала стон, откинув голову назад.