Притяжение звезд

Догадывалась ли она, придя сегодня утром в больницу, в какое именно отделение направит ее сестра Люк?

– Спасибо, Брайди. А теперь бегом за доктором Маколиффом.

Она опять пулей выбежала из палаты.

Этот медик еще рассердится, если ему придется стоять около роженицы и терпеливо ждать, схватки за схватками, когда наступит решающая фаза, но уж лучше смириться с его раздражением, чем с долгим отсутствием.

Очередные схватки заставили Делию Гарретт истошно завизжать.

– Лучше глухо стонать, – напомнила я ей, – стоны помогают процессу.

Встав на колени на краю кровати, я наклонилась над Делией Гарретт и прижала бедро к ее пояснице, чтобы у нее был упор в момент потуг. Она сильно обхватила полотенце руками, так что ее кисти казались затянутыми белыми жгутами. Когда она задержала дыхание и начала тужиться, наступила тишина, ничто не могло сравниться с этой тишиной. И я поймала себя на мысли, что ни за что не променяла бы свою работу ни на какую иную.

– Ррррр, – это был уже звериный рык.

– А теперь отдохните немного, переведите дыхание, – посоветовала я.

Я нащупала ее пульс и удостоверилась, что пульсовое давление не слишком высокое.

– Обед! – Но я не узнала прозвучавший за моей спиной голос. – Извините, что так поздно.

Я отдернула вниз ночную рубашку Делии Гарретт и, обернувшись к двери, увидела знакомую разносчицу с лиловым родимым пятном, которая держала три подноса с тарелками.

– Не сейчас! – рявкнула я.

– Я просто поставлю их тут… – начала та.

– Оставьте за дверью!

В палате не было ни единого свободного места – ни на притолоках шкафов, ни на рабочем столе, а если тарелки с обедом оставить на полу под дверью, на них обязательно кто-нибудь наступит.

Разносчица исчезла.

Подавив раздражение, я обратилась к Делии Гарретт. И увидела в ее глазах боль: близилась очередная волна.

– Прижмите подбородок к груди, – скомандовала я, – напрягите живот и тужьтесь. Упирайтесь ногой в подушку и тяните за полотенце.

Что мне сказала Айта Нунен, когда поступила сюда на прошлой неделе, будучи еще compos mentis?[14] Поначалу она меня к себе не подпускала, потому что все прошлые разы, когда она рожала, роды у нее принимала соседка по прозвищу Бабуля. У Бабули, как она выразилась, была легкая рука. А у меня легкая рука?

Меня так и подмывало заметить, что зато я имею три диплома и девятилетний опыт работы в этой больнице. Но благополучный исход поединков с пациентками наполовину зависит от умения акушерки развеять их страхи, поэтому, глядя тогда в воспаленные глаза Айты Нунен, я поклялась ей, что у меня тоже очень легкая рука.

Я снова задрала вверх ночную рубашку Делии Гарретт, чтобы получить обзор получше, обхватила левой рукой ее правую ногу и высоко подняла. На сей раз она не проронила ни звука. Только лицо густо покраснело.

Между ляжками, в средоточии ее лиловатого зева виднелась темная кочка.

– Я вижу головку, миссис Гарретт!

Она всхлипнула, и головка исчезла.

– Не надо сейчас тужиться, – предупредила я, – просто дышите, коротко и легко. Как будто задуваете свечи.

Ее промежность набухла и покраснела. Если головка появится слишком рано, то мышцы таза при очередном сокращении могут так сильно на нее надавить, что череп младенца треснет. Я могла нажать на нее снизу, но это создало бы дополнительное давление на тонкую кожу. И я сделала то, чему меня научила сестра Финниган: приложила нижнюю часть правой ладони к анусу Делии Гарретт и подтолкнула невидимую головку вперед, а левой рукой, словно змеей, обвила ее бедро и приблизила ладонь к ее ягодицам, приготовившись ловить…

– Давайте!

Она стала тужиться, и так забилась в моих руках, что я испугалась, как бы она не сломала мне запястья.

Снова увидев макушку в нескольких дюймах от своего лица, я тремя пальцами левой ладони попыталась ухватить покрытый скользким пушком череп и потянуть его наружу.

Делия Гарретт издала отчаянный вопль, словно ее грызли волки. Она била пятками в перекладину кровати.

Я услышала позади топот. Но это была всего лишь Брайди. Увидев Делию Гарретт со свисающей с кровати головой, она так и ахнула.

Темная кочка опять скрылась из вида, всосанная лиловой трясиной. Я постаралась говорить ровным голосом:

– Где доктор Маколифф?

– Прошу прощения, у него медвежья болезнь. Они меня туда не пустили, но послали к нему человека передать вашу просьбу.

Я на секунду закрыла глаза. И заверила себя, что сама прекрасно смогу принять младенца. Легкая рука.

Я стала дожидаться новой паузы между схватками. Выставив вперед правую ладонь, согнув пальцы левой, я была готова в любую секунду схватить головку, скользкую, как омытый дождем голыш на склоне горы.

– И теперь изо всех сил, миссис Гарретт…

– Ааа! – На виске у нее вздулась голубая вена. Делия Гарретт была как ключ, застрявший в замке: раз лязгнул, два лязгнул – и вдруг повернулся…

Она закричала. Забилась и – выплеснула из себя мокрый кулек. Кровь струилась у меня между пальцев. Не только головка появилась, но и ребенок целиком выскочил на простыню.

– Великолепно! – воскликнула я.