Притяжение, будь рядом, когда я умру

Ива тоже, словно поскандалив с ним взглядом и мыслями, выдохнула и уже более спокойно спросила:

– Где Бен?

– Зачем тебе Бен?

– Объяснить всё насчёт кота.

– Перчик – мой подопечный. Бен тут ни при чём. Кроме того, он сегодня занят со своей арабской семьёй.

Да, это было правдой. Выходной у Бена был только один – суббота, а по воскресеньям он работал мужем, отцом и зятем в необъятном семействе Медины.

Луна, как завороженная, переводила взгляд с Мэтта на Иву и наоборот. Затем, словно опомнившись, поспешила прочь из комнаты.

– Стой! – резко окликнула её Ива. – Я сама принесу пациента.

Стоило ей выйти, как Луна, зашипела на Мэтта:

– И у тебя ещё хватает наглости спрашивать, в чём её проблема? Да это просто невиданная наглость! Просто неслыханная убогость души!

– Убогость души… – машинально повторил Мэтт – он ещё не слышал такого выражения.

– Это же надо! Хрупкая девушка, в прямом смысле рискуя собой, спасла твою задницу, а тебе хватило бесстыдства подать на неё в суд!

– За что? – не поверил своим ушам Мэтт.

– Как за что? Ты совсем… что ли?

И тут Мэтт вспомнил: София. Да, она что-то такое орала в больнице, но он ни секунды не воспринимал её слова всерьёз. София вечно орала какие-нибудь угрозы в его адрес, главным образом, что уйдёт и заберёт Брайсона с собой, но так ни разу и не ушла.

– Чёрт… – сказал он.

Луна поджала губы.

– Ты не знал? – неуверенно поинтересовалась она.

Мэтт покачал головой.

– Мда-а-а, – заключила Луна. – Ну, в таком случае, просто знай: у тебя совершенно отбитая жена.

Внезапно открылась дверь, и Ива внесла переноску с Перчиком.

– Новости хорошие. Перчик благополучно пережил ночь, ест пьёт и регулярно мочится. Кровь в моче, конечно, ещё есть – во-первых, воспаление никуда не делось, а во-вторых, я наверняка поранила ему мочеиспускательный канал, когда вынимала камень. Я понаблюдаю его ещё пару дней, и после уже можно будет забрать его домой, – выпалила Ива на одном дыхании.

Она оторвала взгляд от кота, переноску которого водрузила на стол и открыла, пока сообщала Мэтту последние новости, и обнаружила, что из комнаты куда-то исчезла Луна.

– Луна! – тут же позвала она.

А Мэтт завис в воспоминании о том, как Ива обнимала его в больнице. Это были совсем кроткие объятия, словно его обняла не взрослая женщина из плоти и крови, а маленький воробышек, но они никак не шли у него из головы. Порой, ему казалось, будто он до сих пор грудью ощущает её тепло. А ещё Мэтт понял, что не свихнулся во время беспамятства в больнице только потому, что к нему приходила Ива. Не Каролина, не Мак, а именно Ива. Это её он ждал каждый день, то и дело вглядываясь в дверной проём, и, как дурак, притворялся спящим, когда она приходила, потому что на уровне интуиции ощущал, будто его руки испачканы в каком-то дерьме, и он не хочет, чтобы Ива об этом узнала. Только это были не руки, а рот, и Ива прекрасно обо всём знала. Но он же об этом тогда не помнил, а когда вспомнил, его стал занимать только один вопрос: почему приходила Ива?

– Зачем ты приходила в больницу? – мягко спросил он.

– А что? В этом тоже есть какое-нибудь преступление?

– Нет. Но, всё-таки, зачем? Я всё понимаю насчёт моего спасения: ехала мимо, увидела аварию, выполнила гражданский долг. Но почему приходила в больницу? Это ведь не входило в твои обязанности… я всерьёз думал, что ты – больничная медсестра… а когда узнал, что работаешь в «Нежных лапках», прямо расстроился, – Мэтт немножко улыбнулся, вглядываясь в Ивино лицо и как-бы подсказывая ей «правильный» ответ.

«Ну же, улыбнись!» – мысленно внушал ей он. «Взмахни ресницами, игриво отведи взгляд, и мои руки уже через мгновение будут на твоей талии!» Мэтту безумно, до ломоты в пальцах, хотелось её обнять и… прижаться губами к её губам. Или хотя бы к щеке для начала, а дальше как пойдёт, но шло у него всё и всегда по одному сценарию: если он хотел девушку, он её получал.

Но Ива была Ивой.

– Я приходила, потому что меня попросила мать. Видишь ли, она сокрушалась, что тебя никто не навещает, а сама она не успевает вовремя делать всё, что нужно. Кроме того, она же не живёт в больнице, а ухаживать за тобой только в её смену было недостаточно. А Мак, которая добровольно вызвалась помогать, вынуждена была по моей вине осесть дома. По моей вине, потому что как раз в то время я прооперировала её собаку, и той требовался уход. Так что, меня поставили перед фактом: натворила дел – разгребай. Вот и всё.

Бен был прав, что стоит только Иву разговорить, и мир вокруг меняется. Но на этот раз он поменялся почему-то не в лучшую сторону. Улыбка слетела с лица Маттео Росси, и всё, что он мог теперь – это изо всех сил стараться не опустить плечи.