Притяжение, будь рядом, когда я умру

И именно поэтому Каролина знала: болезнь её дочери так или иначе, но связана с Мэттом. И если кто и мог ей по-настоящему помочь, то только он – Маттео Росси и никто другой, просто потому, что он и есть тот единственный, кто был способен нанести ей такой урон.

В связи с чем жизнь Мэтта, как и его благополучие, Каролина охраняла, как свои собственные, даже невзирая на то, что допускала: Иву ждёт рецидив и, возможно, он будет опасным, но она, как и всякая мать, обладала материнским сердцем, а это другая очень тонкая материя.

Ива насильно впихнула в себя последние ложки пудинга, приготовленного из раздробленных семян чиа, цельного молока, банана и черники. Черника была её единственной радостью в этом завтраке: о йогуртах, круассанах и прочих быстрых способах позавтракать для нормальных людей ей вот уже несколько недель, как пришлось забыть.

У Ивы снова начал падать вес. Сколько бы она ни ела, насколько калорийной ни была бы пища – организм отказывался её усваивать и накапливать так нужный ей жир.

Её давнишней стратегией борьбы со стрессом и тревожностью был фокус на текущем. «По одному шагу за раз» – таким был девиз выживания.

Ива заперла дверь и направилась к машине – она уже опаздывала в клинику.

Около дома напротив стоял грузовик, в каких перевозят мебель и пожитки меняющие место жительства семьи. Именно семьи, потому что такие, как Ива, переезжают в лучшем случает на собственной машине, а встречаются и те, кому хватает и пары рюкзаков.

Ива удивлённо остановилась. Дело в том, что семейство Найтингейл поселилось в этом доме всего полгода назад, было крайне довольно покупкой и не собиралось съезжать в ближайшие пятьдесят лет. Район оказался идеальным для того, чтобы воспитывать детей и планировать новых. Кроме того, Амелия Найтингейл была снова беременна, а разве в таком положении женщины затевают переезд?

– Амелия! – окликнула Ива хозяйку, отдававшую распоряжение грузчикам.

– Ива! Милая, Ива! Как же я буду по тебе скучать!

– Вы переезжаете?

– Да, как видишь, – весело заметила та. – Но Тобика будем всё равно привозить к тебе – лучшего ветеринара для него нам не найти!

– А что стряслось? Вы же вроде не собирались?

– Ох, вот не даром же говорят: никогда не сообщай господу о своих планах, ты его только рассмешишь! – Амелия залилась смехом. – Но на этот раз, грех жаловаться, он поступил с нами милосердно.

– Так что стряслось? – Ива действительно опаздывала в клинику.

– Ничего, моя дорогая. Ничего плохого. Всего-навсего на прошлой неделе появился симпатичный чудак и заявил, будто-то бы этот дом дорог его сердцу. Так дорог, что он также спросил: как много нужно, чтобы мы убрались из него в течение трёх дней? А мы, не будь дураками запросили переезд в Китсилано. Парень оказался то ли тоже не дурак, то ли жмот, короче заявил, что даёт нам ровно триста пятьдесят тысяч сверху от риэлтерской оценки за то, чтобы нас тут не было. Мы с мужем рассудили, что этого конечно на Китсилано не хватит, но и триста пятьдесят тоже на дороге не валяются. За три дня мы ничего не нашли, а вот недели хватило – переезжаем сегодня. Кстати, он ещё и переезд согласился оплатить, только бы поскорее мы отсюда вымелись. Такие дела. Надеюсь, не будем об этом жалеть, – улыбнулась она.

Ива стояла ни живая, ни мёртвая. И Амелия решила добавить:

– Да, он странный, но, как я уже упомянула, симпатичный. Ты одна, он один… кто знает? – подмигнула соседка. – Правда… будь с ним осторожна, у него, – тут она приблизилась к Иве и прошептала ей на ухо, – у него шрам на лице… вот такой!

Амелия показала примерный размер шрама, раздвинув большой и указательный пальцы.

– На скуле, – уточнила Ива за неё.

– О… вы знакомы?

– Более чем, – устало призналась Ива.

Она наткнулась на Мэтта в приёмной своей клиники. Свободных кресел уже не осталось, поэтому он стоял, расставив в стороны ноги и засунув руки в карманы своих шорт – ни дать, ни взять гора, которую не обойти, не объехать. Выражение лица у Ивы было: «Опять ты, сволочь?», и это вместо приветствия. Она прошагала мимо него в свой ветеринарский алтарь, нервно хлопнув дверью.

Мэтт и хотел бы оставаться невозмутимым, но такое её поведение уже переходило все границы. Поэтому он, не раздумывая, вломился в святая святых вслед за ней и без приглашения.

В комнате, увешанной шкафами и диспенсерами ваты, перчаток, пластиковых и деревянных палочек, тампонов разной величины и множеством других мыслимых и немыслимых расходных материалов в ветеринарном деле, корпела над металлическим столом Луна. Что она делала, Мэтт так и не понял, потому что Ива, завидев его, вскрикнула, отпрянула в сторону, натолкнувшись на другой металлический столик и едва не опрокинув его.

– Не думал, что я настолько страшный. И чтобы кусался, тоже не припомню. В чём твоя проблема, Ива?

– Моя проблема? – почти вскрикнула она, потирая ударенный локоть.

Далее последовала пауза, в течение которой Мэтту почудилось, будто он услышал столько всего, в том числе и того, чего ему совсем бы не хотелось слышать, что он даже пожалел о своём вопросе.