Притяжение Андроникова

Тридцать пять записей писательских голосов были извлечены исследователем из архивов и частных собраний, прокомментированы и соотнесены друг с другом на пластинках и в радиопередачах конца пятидесятых – начала шестидесятых годов. Перед слушателями, как говорил Андроников в одной из первых таких передач, предстало в звучании «богатство русской литературы, ее великое разнообразие и удивительное единство писателей всех поколений в ощущении литературы как общего и глубоко народного дела».

О том, насколько это была непростая работа и как был захвачен ею исследователь, свидетельствует его открытка из Ленинграда в Москву, во Всесоюзную студию грамзаписи, – открытка, сама уже ставшая историческим документом и ныне хранящаяся в Литературном музее. Андроников сообщает весной 1958 года редактору студии А. Соловьёвой, что в Ленинграде он занимается поисками пластинок Леонида Андреева и просит подготовить к его возвращению для прослушивания те записи, которые он уже обнаружил (С. Третьяков, И. Уткин, Ф. Гладков, Э. Казакевич). Жалуется на то, что никак не удается определить последовательность и закономерность размещения такого разнородного материала на одной пластинке: «Трудно монтируется по смыслу. Все свободное время раскладываю карточки, как пасьянс»[119].

Из Ленинграда Андроников привез редчайшие записи, которых не было в московских архивах: пластинку Валерия Брюсова, запись Куприна, читающего свой перевод из Беранже, речь Леонида Андреева о взаимоотношениях писателя и газетной критики. Речь, в которой писатель гневно говорил:

«Если бы я вздумал писать статью на эту тему, я назвал бы ее так: „На лобном месте”, ибо действительно каждый, почти каждый из нас находится на лобном месте. Трудно, почти невозможно перечислить всю, всю ту массу инсинуаций, лжи, клеветы, которая валится на голову почти каждого из нас».

Эта редкая пластинка была выпущена фирмой «Орфеон». Фирма специализировалась на сенсационных записях – литературных и музыкальных (например, популярнейшей тогда А. Вяльцевой). Осуществила она и ряд «пиратских» изданий, то есть произвела переписи пластинок других фирм, не имея на то никаких прав. Дело закончилось судебным процессом.

Широко известной стала теперь запись обращения Льва Толстого к ученикам Яснополянской школы. Она не раз звучала по радио, вошла в телепередачи, кинофильмы и в несколько пластинок. Уместно напомнить, что вернул ее нам, еще в 1959 году ввел в культурный обиход на пластинке «Говорят писатели», именно Ираклий Андроников. Его поиск и научное комментирование толстовских записей были продолжены группой сотрудников Государственного музея Л. Н. Толстого и Литературного музея и привели к ошеломляющим результатам: теперь мы можем слушать толстовский голос почти полтора часа!

Удалось Андроникову разыскать и пластинку Ивана Бунина. Это была большая удача. Оценить ее вполне можно только зная, что до Андроникова сделать это не сумели ни один коллекционер и ни одно учреждение. «А между тем было известно, – рассказывал Ираклий Луарсабович корреспонденту „Литературной газеты” в 1966 году, – что голос его записан задолго до революции. Спрашивали у коллекционеров, давали объявления в газеты – безрезультатно. И вышла наша первая пластинка без Бунина. Когда с готовой работой решили познакомить радиослушателей, мы обратились к ним с просьбой о помощи. И старая бунинская пластинка нашлась в тот же миг – у А. И. Кувшинниковой, в Москве, в Староконюшенном переулке»[120].

До сих пор экземпляр пластинки, обнаруженный Андрониковым, остается единственным.

Разыскания Андроникова были успешно продолжены сотрудниками Литературного музея, направляемыми его советами. За последние годы ими обнаружены, в частности, запись голоса А. Свирского, который читает отрывок из очень известной когда-то и не забытой сегодня повести «Рыжик», записи авторского чтения М. Волошина, сделанные в середине двадцатых годов, голоса А. Афиногенова, Н. Заболоцкого, Вс. Иванова, М. Пришвина, А. Новикова-Прибоя, Н. Толстой-Крандиевской, М. Зощенко… Эти голоса постепенно приходят в современные радиопередачи, пластинки, звуковые журналы во многом благодаря трудам звукоархивиста Ираклия Андроникова.

Именно к Андроникову обратилась в 1976 году редакция журнала «Кругозор» с просьбой проконсультировать новонайденную звукозапись чтения Борисом Пастернаком своих переводов из Шекспира. Андроников квалифицировал запись как сохранившую «самое достоверное звучание», написал по этому поводу в августовский номер журнала яркое эссе и помог выбрать наиболее интересный отрывок для публикации на звуковой странице[121].