Притча о выборе

Шторм начался, как и предполагал старый рыбак, через три дня. Выл ветер, ломая деревья, огромные, тяжёлые волны с грохотом бились о берег, взлетая выше обрыва, обдавая брызгами дом. Четыре дня бесновалась природа, на пятый день шторм начал утихать. Только к вечеру седьмого дня волны успокоились, и Оливер вышел из дому осмотреть свои владения, оценить, какие повреждения нанёс шторм его хозяйству. То, что увидел он, привело его в ужас, нет, повреждения были незначительны, благодаря заранее принятым мерам. На берегу повсюду валялись выброшенные волнами обломки мачт, рей, прочего рангоута и обрывки такелажа. Были и мертвые тела моряков, чей корабль настигла буря у Чёрной скалы.

Чуть поодаль, наполовину в воде, лежало тело человека, вцепившегося окоченевшими руками в обломок рея. Волны, набегая на берег, покачивали тело, и казалось, человек дышал. Оливер подошёл, склонился над ним, и с удивлением заметил, что тот и впрямь дышит. Старый рыбак с трудом оторвал руки моряка от обломка рея, схватил их, и закинул тело себе на спину, как мешок. Человек чуть застонал.

— Потерпи, любезный, сейчас я тебя в дом занесу, отогрею.

Он поднимался по крутой тропе, тяжело дыша. Наконец он одолел нелёгкий путь и внёс моряка в дом. Оливер снял мокрую одежду с несчастного, уложил его в постель и прикрыл теплым одеялом. Затем он расцепил ему зубы лезвием ножа, и влил в рот немного рому. Лицо моряка порозовело, и он открыл глаза. Моряк был немолод, и, судя по одежде, был не простым матросом, а принадлежал к командному составу погибшего корабля.

— Ну вот, слава Богу, — вздохнул Оливер, — пришли в себя, сэр. Сейчас, разожгу печь, разогрею кашу, покормлю Вас.

— Кто Вы? — слабым голосом прохрипел спасённый моряк, пристально вглядываясь в обезображенное сабельным шрамом лицо старого рыбака. В голосе послышалась тревога.

— Не беспокойтесь, сэр, я рыбак, простой рыбак, зовут меня, Оливер Маклорен.

— Откуда у Вас этот шрам?

— А-а, — отмахнулся Оливер, — плавал когда-то по морям, был ранен в бою. Давно это было, не стоит и вспоминать.

— Холодно, — сказал моряк, тело его дрожало.

— Вот, выпейте ещё рому, согреетесь, сейчас печь разгорится, теплее будет, — ответил Маклорен, орудуя в печи кочергой.

— Холодно, очень холодно, — повторил моряк.

Оливер налил рому в кружку, и протянул моряку, тот выпил, но облегчения не наступило, его продолжало трясти. Маклорен потрогал лоб моряка, покрытый испариной.

— О, да у Вас жар, сэр, — произнёс он, снимая с себя куртку, — сейчас укутаю Вас потеплее. Это хорошая куртка, из овечьей шерсти.

Он плотно укутал моряка своей курткой. На могучей груди рыбака синела татуировка — человеческий череп, под ним роза ветров. Моряк впился взглядом в татуировку, дрожь в теле прекратилась.

— Что это? — спросил он.

— Не обращайте внимания, сэр, так, грехи молодости. Сейчас напою Вас отваром и жар как рукой снимет, поспите, а я пока просушу Вашу одежду.

Моряк выпил предложенный Оливером отвар, дрожь в теле прошла, стало тепло, веки потяжелели, и он погрузился в сон, страшный сон из прошлой, давно забытой жизни.

Фрегат преследовал пиратскую бригантину. Она пыталась уйти, но командиру фрегата удалось навязать ей бой. Мощный бортовой залп фрегата снёс всё с палубы пиратского корабля, бригантина горела. Команда её была обречена, но оставшиеся в живых спустили вельбот с правого борта, и попытались уйти, надеясь, что с фрегата не заметят их. Огонь и дым горящей бригантины не давал возможности увидеть с фрегата маленькое спасательное суденышко. Но бригантина затонула, дым рассеялся, открыв панораму моря, и вельбот был замечен. Командир фрегата хотел просто раздавить лёгкое суденышко ударом мощного форштевня, но пираты, поняв его намерение, уже не пытались уйти, а сами атаковали фрегат. Взобравшись на его палубу, они ввязались в свой последний, смертельный бой.

Молодой лейтенант дрался с обнажённым до пояса пиратом с татуировкой на груди — человеческий череп, а под ним роза ветров. Лейтенант ударом сабли разрубил пирату лицо, но тот продолжал вести бой, и лишь когда он ударил противника кортиком, тот замертво рухнул на палубу. Вскоре всё было кончено, трое взяты в плен, двое застрелены при попытке взобраться на палубу, и один убит. Этих троих тут же повесили на рее, после все трупы сбросили в вельбот, и отправили скитаться по волнам, на устрашение прочим джентльменам удачи.

Оливер развесил сушиться одежду спасенного моряка, разложил на столе его оружие — пистолет и кортик. «Надо бы почистить пистолет, — подумал он, — а то от морской воды он поржавеет». Он разрядил пистолет, высыпал мокрый порох, почистил, смазал, и вновь зарядил. Потом взял в руки кортик, вытащил из ножен. Это был необычный кортик, рукоятка выполнена в виде головы змеи, из раскрытой пасти которой разящим жалом торчал клинок. Именно это жало мелькало перед Оливером в том, смертельном бою, оно и нанесло последний удар. Ошибки быть не могло, спасённый моряк и был тем молодым лейтенантом с королевского фрегата.

Моряк проспал остаток дня и всю ночь, проснулся он утром, здоровым и бодрым.