Prisoner of my Own Body (ЛП)

Я продолжаю целовать его, и он стонет в губы, когда мои руки «идут» к его нижней части тела, помогая ему расстегнуть ремень и вылезти из штанов.

Закончив, Найл швыряет их через всю комнату вместе с остальной одеждой.

Затем ирландский мальчик снимает рубашку, открывая верхнюю часть тела. Я смотрю в изумлении, видя его полностью на свету первый раз. Он ухмыляется и прерывает мое оцепенение томным поцелуем.

Он позаботился о своей одежде.

Руки Найла лежали между моих бедер, рисуя медленные, чувственные круги на моей коже. Его голова оказывается в захватывающей дух близости от моего клитора. Он целует внутреннюю часть моего бедра, прежде чем застенчиво лизнуть мой центр языком. Я вздрагиваю и крепко хватаюсь за кожаный диван.

— Снова? — спрашивает он хриплым голосом.

Я киваю. Мое лицо корчится от удовольствия, когда Найл повторяет свое действие, на этот раз входя языком внутрь меня.

— Найл, — хнычу я, откидывая голову назад, пока блондин продолжает трахать меня языком, в то время как его руки грубо потирают мой клитор.

Внезапно я чувствую, что это неправильно — наслаждаться тем, что он делает со мной, я перестаю двигаться и дышать, крепко закрываю глаза и прижимаю к себе руки.

Найл явно чувствует, как я напрягаюсь, потому что его голова поднимается и его тело прижимается к моему, прежде чем он целует меня. Я не отвечаю на поцелуй и почти представляю его смущенное лицо.

— Давай, Софи… — он настаивает.

— Но это неправильно! — не могу сдержать рыданий.

— Тебя что-то пугает, да? — он спрашивает.

Я открываю глаза и киваю. — Твои глаза так прекрасны, когда ты плачешь… — он вытирает слезу большим пальцем.

Я неловко отвожу взгляд.

— Софи… Любимая. Что пугает тебя?

— Найл, мне больно! Вы, мальчики, явно не те, кто получает боль, когда это происходит! Ты получаешь все удовольствие! — всхлипнула я, растаяв от его обеспокоенного взгляда.

— А если я пообещаю, что это будет совсем не больно? — он предлагает с его акцентом, поворачивая мою голову к нему лицом, заставляя меня снова упасть в его глазах.

— Как ты можешь это обещать? — хнычу я.

— Ты мне доверяешь? — он стреляет в ответ. Я осторожно киваю головой. — Тогда сосредоточься на удовольствии, и только на удовольствии.

Он осторожно вводит в меня два пальца.

Первое, что я делаю, это стону. Он прав: я не видела его пальцев, поэтому не думала о боли, которую они причинят мне.

Мое тело быстро начинает гудеть от желания, и мои инстинкты начинают работать, заставляя меня выгибать бедра и снова стонать.

— Хочешь еще? — его голос сочится похотью и желанием. Я скулю и киваю. — Держи глаза закрытыми, — советует он. Я чувствую, как он двигается и сжимает пальцы внутри меня, но неуверенно, как будто он делает что-то другой рукой.

Я тихо всхлипываю, когда другой палец входит в меня, чувствуя возбуждение во всем теле.

— Найл, больше… Пожалуйста.

Мои желания быстро исполняются, когда он пронизывает меня насквозь. Я потрясена до такой степени, что боль становится тупой и отсутствующей.

— Посмотри на меня, любовь моя, — шепчет он, нежно целуя меня в губы.

Мои глаза встречаются с его, полными блаженства.

— Вот так, — шепчет он. — Сосредоточься на мне. На нас.

Я вздыхаю от удовольствия, когда Найл неподвижен внутри меня, целуя и шепча нежные слова на ухо. — Скажи, когда я должен буду войти.

— Я готова, Найл, — говорю я без колебаний, не чувствуя ничего, кроме восторга.

Он улыбается и снова томно целует меня, прежде чем выйти из меня и забраться обратно. Его толчки медленны и страстны, вкладывая в каждый из них все, что он может.

Мой кайф приближается поспешно, заставляя меня покалывать везде, когда Найл продолжает соединять наши бедра неровными, но контролируемыми движениями.

Блондин целует меня, и я, наконец, испытываю оргазм, хватаясь за него, как за спасательный жилет, удерживающий меня над уровнем моря. Его движения становятся более небрежными, и он целует меня снова перед тем, как кончить со стоном внутри меня.

Он прижимает меня к себе на несколько секунд, прежде чем вытащить член.

— Так… Я нарушил свое обещание? — спрашивает он, задыхаясь.

— Нет…

Он искренне улыбается, и встает

с покрытого спермой дивана. Чувство благополучия овладевает мной, и я не могу не улыбнуться ему в ответ.

Он одевается и помогает мне с моей одеждой, бросая. Я оглядываюсь.

— Разве руководство не собирается что-нибудь сказать по этому поводу?

— Им все равно, — он пожимает плечами, быстро чмокает меня в губы и тянет к себе.

Он идет по безмолвному коридору, открывает дверь там, где несколько минут назад была лестница, на которой я споткнулась.

— Куда мы идем? — встревоженно спрашиваю я.

— Я должен вернуть тебя Гарри, — неохотно говорит он.

— Но… Но ты…

— Плевать, что я сказал. Я должен вернуть тебя Гарри и оставить группу группой. Если я этого не сделаю, все ребята будут сердиться на меня, и тогда One Direction, вероятно, разделится. Не может быть, чтобы девушка виновата в том, что мальчишеская группа разорвана на части, — резко отвечает он.