Пришелец и закон

— Почему нет? Это точно был тосок. На Земле семь тосоков. И если только вы не сможете доказать, что это был именно Хаск — Хаск и никто другой — мой клиент выйдет на свободу.

— Нет, ну конечно же это Хаск.

— Вы не сможете этого доказать.

Перес улыбнулся.

— Увидите.

*12*

Фрэнк и Дэйл встретились за завтраком в ресторане отеля «Юниверсити-Хилтон», на противоположной стороне Фигероа-стрит от университетского кампуса. Завтрак Фрэнка состоял из пшеничных хлопьев с обезжиренным молоком, половинки грейпфрута и чёрного кофе. Дэйл ел бекон, яичницу из двух яиц, огромный тост — казалось, в половину буханки — с апельсиновым мармеладом, и запивал целым кофейником кофе со сливками и сахаром.

— Вся планета требует интервью с вашим клиентом, — сказал Фрэнк.

Дэйл кивнул и глотнул кофе.

— Я знаю.

— Мы им разрешим?

Дэйл перестал жевать и задумался.

— Пока не знаю. На широкую публику нам плевать. Нам интересны только те двенадцать человек, что окажутся в составе жюри. И вопрос в том, пойдёт ли нам на пользу, если потенциальные присяжные будут знать Хаска. В конце концов, мы ведь не собираемся выставлять Хаска в качестве свидетеля, так что…

— Не собираемся?

— Фрэнк, никто никогда не выводит подзащитного свидетельствовать, если этого можно избежать. Так что да, интервью может быть нашим шансом познакомить с Хаском людей, которые могут оказаться в составе жюри, дать им шанс узнать и полюбить его. С другой стороны, это очень необычное преступление, и если они решат, что Хаск — просто какой-то странный чудик, то вполне могут вообразить, что он его и совершил.

— Так что же нам делать?

Дэйл вытер лицо салфеткой и сделал знак официантке принести ещё кофе.

— Мы разрешим одно интервью — с кем-нибудь из крупняков. С Барбарой Уолтерс, к примеру. Или Дайаной Сойер[55]. С кем-то их уровня.

— Что, если оно пройдёт неудачно? — спросил Фрэнк. — Вы сможете потребовать переноса слушаний в другое место?

— В какое? На обратную сторону Луны? Вам не скрыться от новостей о процессе такого масштаба.

Лицо Барбары Уолтерс демонстрировало её любимое выражение заботливого внимания.

— Сегодня у меня в гостях Хаск, — объявила она, — один из семи инопланетных гостей Земли. Хаск, как поживаете?

Дэйл, сидевший вместе с капитаном пришельцев Келкадом за пределами поля зрения камеры, попросил Хаска не надевать свои солнечные очки, хотя студийное освещение и доставляло ему неудобства. Впрочем сейчас, глядя на то, как он щурится, он спрашивал себя, не было ли это ошибкой.

— У меня бывали дни и получше, — ответил Хаск.

Уолтерс сочувственно кивнула.

— Уверена, что это так. Вы вышли на свободу под залог двух миллионов долларов. Какова ваша оценка американской правовой системы?

— У вас огромное количество заключённых в тюрьмах.

Уолтерс, казалось, на мгновение растерялась.

— Э-э… да. Думаю, это так.

— Мне говорили, что ваша страна удерживает рекорд. У вас сидит тюрьме больший процент населения, чем в любой другой стране — учитывая даже те страны, что считаются полицейскими государствами.

— Я имела в виду применительно к вашему случаю, — сказала Уолтерс. — Как полиция Лос-Анджелеса обращалась с вами?

— Мне объяснили, что я считаюсь невиновным, пока не будет доказана моя вина — и при этом меня поместили в клетку, чего мой народ не делает никогда, а ваш, как я раньше думал, поступает так только с животными.

— Вы хотите сказать, что с вами плохо обращались?

— Со мной плохо обращались, да.

— Вы хотите сказать, что, к вам, гость нашего мира, должны были проявить большее уважение?

— Ни в коем случае. В моём положении нет ничего особенного. Полагаю, что если бы вы интервьюировали человека, ложно обвинённого в убийстве, то он или она также жаловались бы на плохое обращение. Вам приходилось попадать в тюрьму, мисс Уолтерс?

— Мне? Нет.

— Тогда вы не поймёте.

— Да, — сказала Уолтерс. — Да, думаю, не пойму. А какова система правосудия в вашем мире?

— В моём мире нет такого понятия как преступление; допустить, что преступление возможно, означало бы допустить, что Бог более не следит за деяниями детей своих. Кроме того, мы не ценим материальные блага так, как цените их вы, так что такое явление как кража имущества отсутствует. Поскольку каждый имеет достаточно еды, то нет воровства еды или средств её добывания. — Хаск сделал паузу, потом продолжил: — Конечно, не мне судить, но мне кажется, что ваша правовая система построена от конца к началу. Корневая причина человеческой преступности по моему, без сомнения, невежественному мнению, состоит в бедности и в вашей способности впадать в зависимость от употребления определённых веществ. Но вместо того, чтобы бороться с этими причинами, вы всю свою энергию прикладываете с другого конца — к наказанию.

— Возможно, вы правы, — сказала Уотерс. — Кстати, к вопросу о наказании: как по-вашему, вас ждёт справедливый суд?

Шупальца на макушке Хаска яростно извивались, пока он размышлял.

— Это сложный вопрос. Человек мёртв — и кто-то должен за это ответить. Я — не человек. Возможно, поэтому меня легче заставить отвечать, и всё же…

— Да?