Пришелец и закон

Шаг номер два — это voir dire, когда стороны опрашивают кандидатов в присяжные один на один. На этом консультационный процесс можно завершить, но я бы предложила пройти весь путь. После того, как жюри сформировано, мы должны организовать теневое жюри — группу людей, демографически как можно более схожих с настоящими присяжными. Мы будем наблюдать их в течение всего процесса; таким образом мы сможем определить, какие аргументы оказывают на них действие, а какие нет, и как день ото дня меняются их симпатии.

— Теневое жюри, — повторил Фрэнк. — Во сколько же это обойдётся?

— Мы обычно платим теневым присяжным семьдесят долларов в день каждому — что вдесятеро больше, чем получает настоящий присяжный[49]. — Пауза. — Далее, очень важно провести в жюри кого-нибудь, кто стал бы нашим виртуальным подсудимым — кого-нибудь, кто однозначно идентифицировал бы себя с ним, взял бы на себя роль Хаска и представлял бы его точку зрения во время совещаний присяжных. Конечно, в данном случае найти такого будет трудновато…

Участок бурлил активностью — у одного стола регистрировали окровавленного чернокожего мужчину; у другого — двух проституток, белую и азиатку, трое чёрных подростков четырнадцати-пятнадцати лет, по-видимому, члены банды, дожидались своей очереди. Дэйл посмотрел на них и покачал головой.

Они тоже смотрели на него, на его костюм за три тысячи долларов, его золотые запонки и цепочку карманных часов. «Орео»[50], — сказал один из них другому, когда Дэйл проходил мимо. Дэйл вспыхнул, но не стал оборачиваться. Он продолжил свой путь к двери, которая была ему нужна. На прикреплённой к ней металлической табличке было выгравировано «Х. Перес». Под табличкой была приклеена скотчем картинка, изображающая стог сена и старика с плюшевым Котом в Шляпе. «Хэй» + «Сьюз» — получается похоже на Хесус — имя Переса.[51]

Орео, чёрта с два, — подумал Дэйл. — Зовите меня Дядюшка Ребус.

Он постучал в дверь. Перес буркнул что-то из-за двери, и Дэйл вошёл.

— Господин адвокат, — сказал Перес, не поднимаясь со стула. — Давненько не виделись.

— Лейтенант, — поздоровался Дэйл. За этим словом, сухим и формальным, скрывались десятилетия истории.

Перес ткнул пальцем за дверь кабинета.

— Не думаю, чтобы кто-то из той мелкоты мог себе позволить ваши услуги.

— Мой клиент — Хаск.

Перес кивнул.

— Я слышал. Чем он вам платит? Слитками латинума[52]?

— Чего?

— Да так, забудьте. — Перес помолчал. — Вы упустили возможность поучаствовать в процессе Симпсона, так что теперь вместо процесса столетия участвуете в процессе Центавра[53]. — Детектив хихикнул над собственной шуткой. — Очень жаль, советник. У вас была внушительная победная серия.

— Почему вы думаете, что я не собираюсь победить и в этот раз?

— Вы шутите? Ваш приятель мистер Спок прикончил мегапопулярного парня из телевизора. Это Симпсон наоборот: жертва-знаменитость и никому не известный обвиняемый.

— Хаск и сам знаменит, как тысяча чертей.

— К чертям он и отправится.

Райс вздохнул.

— Вы хоть пытались искать других подозреваемых?

— Конечно. Но там особо не разбежишься. Доступ в общежитие в тот вечер имели двадцать пять человек — вернее, восемнадцать человек и семеро тосоков. В случае с людьми самый большой вопрос — это мотив. Кто мог захотеть убить Колхауна? И кто бы убил его таким жутким способом?

— Как вы, несомненно, знаете, это мог быть кто-то, желающий подставить тосоков — возбудить к ним ненависть. И если это так, то мог иметь место сговор двух и более человек — и тогда тот факт, что кто-то видел кого-то другого тогда-то, ничего не сто́ит.

— Сговор!

— Почему нет? Я думаю, вы должны быть счастливы от того, что кто-то предлагает вариант со сговором вне полиции Лос-Анджелеса.

Перес пронзил Дэйла уничтожающим взглядом.

— Группа видных учёных вряд ли стала бы подводить инопланетянина под обвинение в убийстве.

Дэйл устал ждать, когда ему предложат сесть, и уселся сам. Стул на металлической раме, слишком маленький для него, протестующее застонал под его весом.

— Я бы не был так уверен. Зависть среди учёных цветёт пышным цветом. Эти джентльмены сражаются за всё уменьшающиеся гранты и трудятся в безвестности, когда какой-то тип из Пиджин-Фордж, штат Теннесси, делает миллионы и ручкается с Джем Лено[54]. Они думают, что никто не сойдёт с ума настолько, чтобы арестовать пришельца — они не знают, насколько Монти Эйджакс жаждет власти. По их мысли, это станет идеальным преступлением; Вашингтон, несомненно, заметёт дело под ковёр…

— Что он таким образом и пытается, по-видимому, сделать, — сказал Перес. — Нет, господин адвокат, мы взяли того… мы взяли то существо. Это точно был тосок.

Очередь Дэйла пронзать уничтожающим взглядом.

— Я думал, лейтенант Перес, что вы в своей жизни натерпелись достаточно от подобного образа мыслей, чтобы не практиковать его самому. Это точно был тосок. Это наверняка латинос. Это был какой-то чёрный парень — о, глядите, вон там какой-то чёрный, должно быть, он.

— Не обвиняйте меня в этом, советник. Не смейте меня в этом обвинять.