Приручить Цербера

Настя сказала отцу, что останется ночевать у Саньки, подруга ее прикрыла — и Аида проникла в чужой дом. К этому времени она уже сделала себе копии всех ключей Данилы. (Нет, совесть не мучила.)

Встретив доставку грузов, она доплатила за скорость работы, и к 18:00 в просторной гостиной Цербера прибавилось колорита. Массивная петля из мягкого трикотаж-масла винного цвета свисала с крепления в потолке, и Настя опробовала обновку, сначала очень осторожно, потом более уверенно. Хотелось подготовиться, чтобы не было скованности в движениях.

Акробаты чаще занимались не на петле, а на двух свободно ниспадающих концах одного узла, но Насте нравилось работать именно с гамаком, потому что танец выходил более чувственным и эротичным, а не только техничным.

Рыжий прятался, пока в доме находился чужой человек, но когда осталась только Настя, то выполз и изобразил жертву недоедания, упав на пол от обезвоживания и пытаясь ползти. Пришлось подкормить котяру консервами, чтобы не издох от драматизма.

Поскольку номер предстояло исполнять для одного зрителя (кот не в счет), то вместо боди можно было надеть что-то более откровенное. Но и соблазнять Данилу не хотелось, чтобы не перейти черту. Настя не была уверена, что они смогут сдержаться на этот раз.

«А может, действительно перейти эту долбанную черту?» Мысль волновала до рези в грудной клетке, и с каждым проходящим часом ожидания звучала все более разумно.

«Я скажу ему сегодня, — решила она. — На этот раз не отступлю, как в доме Большого Босса». В итоге Настя надела все черное: эластичный бюстгальтер, кружевные трусики и чулки на подвязках. Набросила наверх короткий шелковый халатик темно-синего цвета и стала ждать, раскачиваясь на полотняных качелях под потолком, как летучая мышь.

…На часах было 21:00, когда в гостиной зазвонил домашний телефон. Среагировал автоответчик, и до Насти донесся очень неуверенный голос, в котором звучала вопросительная интонация.

«Данила, здравствуй… это мама. Мы в Москве, на четыре дня. Отца пригласили на конференцию, я подумала, вдруг ты тоже захочешь прийти».

Женщина назвала время и место, а потом, не зная, что еще добавить, замолчала. Настя решила не упоминать сегодня Даниле о сообщении, чтобы не омрачать вечер. Она включила музыку и сделала себе кофе, прошлась по квартире, почитала книгу, погладила кота.

…На часах было 23:00, когда снова зазвонил телефон, и теперь уже голос Данилы — веселый, пьяный — сказал:

«Рыжий, это я. Ночью меня не жди, приду завтра… наверное». — Летов засмеялся, и на фоне раздалось удивленное: «Даня, ты кому звонишь?»

Звонок прервался, и Настя застыла. Данила позвонил, чтобы отчитаться перед котом. И с ним была Дина.

…На часах было 23:30, Летов так и не вернулся, и Настя набрала отцу.

— Привет. Я у Сани, все в порядке. Ты сам как?

— Уже дома.

— Так быстро? У вас же посиделки вроде бы.

— Да, досиделись до… примерно половины одиннадцатого и разошлись. Не те уже годы, чтобы всю ночь гулять. Впрочем, сегодня было интересно. Представляешь, Артем привел с собой куклу высшего класса, модель, из Америки в Россию вернулась. А она взяла да ушла с Даней. Артемка бедный теперь в страданиях.

ББ говорил еще минуты две, пока они наконец не попрощались. Настя побрела к бару и достала бутылку шампанского Дон Периньон; налила себе полный бокал и выпила за здоровье Дины.

Она включила музыку, выключила свет и уселась на полотняные качели, освещаемая только лунным сиянием из широкого окна. Насте нужно было обдумать происходящее, чтобы не наделать глупостей.

Когда же она расслабилась и решила, что Данила — железный дровосек, который принял ради нее обет целомудрия? Как могла так глупо упустить момент, когда Цербер озверел и сорвался?

«Держи себя в руках, он тебе ничего не должен», — убеждала себя Настя, но сердце как будто распороли и посыпали солью. Зачем он так поступил? Из-за недотраха, в котором жил неделями? Но тогда… неужели привиделись его чувства? Не может быть. Где смысл? Или Данила из тех, кто любит одну, а имеет многих?

Настя прикончила бутылку шампанского, добавила наверх бутылку текилы, а потом разбила остальное добро в баре. Она не помнила, как снимала крепление, молотя потолок инструментами, которые нашла у Цербера в кладовой, а потом выбрасывала полотно в окно.

Все было как во тьме, и она буквально свалилась спать в этой чужой и холодной вселенной.

Трень. Тре-е-нь. Настойчиво звонил домофон, и Настя резко поднялась, соображая, кто, где и когда. Оглядевшись, она прикрыла рот рукой: гостиная была вверх дном. Рыжий спал на подушке у перевернутого торшера, и Настя обрадовалась, что не сделала чего-нибудь с котом в порыве ярости. Она глянула на наручные часы, которые вроде бы снимала и оставила в сумке… или нет? 8:00. Сегодня ведь суббота, кому там неймется? Или Данила ключи потерял?

Дин-дон…

Рядом с кухней валялись осколки десятка бутылок.

— Ч-черт.

В домофон продолжали звонить, и Настя, переступая через разбросанные вещи, пробралась в прихожую.

На видеоэкране светились лица неизвестных.

— Да?