Принцип неопределенности (СИ)

- Эти карты для пазаака стоят безумных денег. Они почти так же стары, как и эта проклятая игра. Тут полная основная и боковая колода с хорошим выбором. Сорок карт. Они совместимы со стандартным столом, но я бы не стал ими играть. Травер великий почитатель этой 'забавы', но оставил их тебе, хотя мог забрать себе. - Судя по тону, он на дух не переносил ни самого твилека, ни азартные игры. - Слово 'рациональность' для него такая же химера, как и 'удача' для меня.

Общение через переводчика было затянутым, но давало время обдумать каждое слово, чтобы не сойти за безумца. Хотя я и знаю, что говорить абсурд - основной способ общения в этом, да и в моем, мире.

Пазаак. Именно так называлось то, для чего они были предназначены. Я впервые слышал это слово, хотя смотрел, пожалуй, все, что связанно со Звездными войнами. Интересно.

- Впервые слышу об этой игре, - заметил я.

- Счастливчик, - фыркнул он.

- Кредиты, - продолжил он разбирать мои вещи, - не удивлюсь, что выпущены республиканским банком в те же времена. Ты богат, на карманные расходы хватит. И республиканский штык-нож времен гиперпространственнойВеликой Гиперпространственной войны разумеется, вы же говорите просто Великая Отечественная? А то и просто Война., ему место в музее. Но сгодится в хозяйстве и сейчас. Много ножей не бывает. Где ты всё это взял?

Медик Нестор, который все это время сидел рядом молча, поморщился, когда Селдин упомянул ножи. Он что-то изучал в планшете, который взял, пока мы общались с законником.

- Снял с трупа одного неудачника, здесь, в пустыне.

Во всяком случае, всё это не краденое, просто за него не заплатили.

- Удача, верно, отвернулась от него очень давно, - заметил медик. - Тряпье, кстати, твое я выбросил, оставил только сапоги. Хоть и с мертвеца, но неплохи. Почистить не мешало бы только. И где ты, говоришь, его нашел?

- На холме.

- За весь разговор ты не солгал ни разу. До этих пор. Твои медицинские показатели выдают тебя.

А у 'доброго полицейского' в руках оказывается всего лишь детектор лжи! Доктор оказался совсем не прост.

- Вы мне не поверите. - Рациональный Селдин точно не оценит мою историю. Да и панибратство с ситами тут не котируется.

- Постарайся быть убедителен, - посоветовал он мне.

- Я путешествовал между мирами с помощью доски для настольной игры, размером с планету или много более. Выбрался из гробницы ситов, используя световой меч, как рычаг. По пути обсудил круговорот обуви в природе с призраком. Совершил мародёрство над трупом мародёра, прошел сорок километров под солнцем в зените. Стрелял из раритетного пистолета возможно последними патронами этого калибра в галактике. И вот, я здесь - лежу в койке. Кстати, где у вас туалет? - я не смог сдержаться и рассмеялся. Знал бы хаттский, говорил бы на нем.

По мере того, как Сорок Пятый переводил сказанное, лицо Уважаемого Селдина Ранкора вытягивалось и приобретало настолько непереводимое выражение, что я стал смеяться ещё сильнее.

После того, как законник обсудил мой бред с доктором, они вышли, дроид проследовал за ними. Надеюсь, я не перестарался. И ведь не соврал ни разу! Боги свидетели.

Минут через десять появился Нестор. За ним все так же нелепо ковылял протокольный дроид. Хотя походка и была странной, но я был уверен - он очень крепко стоит на земле.

- Либо тебе все это привиделось в бреду, либо ты повредился в уме или просто дуришь нас уже целый час. Где бы ни была истина - это не важно до тех пор, пока ты мой пациент, - сказал он.

Он отцепил от меня медицинские датчики. Я смог узнать, где здесь санузел и упросил оставить Сорок пятого для консультации по языковым вопросам. Нестор не был против, хотя я и не удивлялся тому, что он рад оставить соглядатая.

Фаянсовый друг оказался совсем не из фаянса, а из серебристого металла. Сантехника от земной отличалась незначительно. Оставалось надеяться, что санузлы на звездолетах устроены иначе, чем на наших субмаринах. Зеркало подтвердило те подозрения, которые успели перерасти уже практически в уверенность.

В нём отражался незнакомый мне 'человек'. Человек, ну, по большей части. Уже не плохо. Он был молод: ему с трудом можно было дать семнадцать-восемнадцать лет. Кожа имела красноватый оттенок и безобразно облезала после вчерашних солнечных ванн. Лоб закрывала повязка. Заглянув себе в глаза, я вздрогнул. Ярко-золотистая радужка, выдававшая адептов темной стороны, мерцала словно бы внутренним светом. Я был возмущен! Скайуокер вырезал целое племя тускенов и не заработал себе таких! Я ничего ещё не сделал, а был заочно записан в ситы. Тут я вспомнил давно прочитанное, что ситы - это не только очень ограниченная в численности секта, представителем которой был последний канцлер Республики, но и целый вид, родиной которому как раз служил Коррибан.