Принцип 8

Грузные облака, пузатые, словно давно вымершие горные великаны, набежали сверху огромной толпой и, теснясь, слились воедино. Тёмная мощная масса грядущей непогоды буквально придавила собой Поляну, и её обитатели сразу же насторожились, конечно, не одновременно, но определённые, весьма чёткие предчувствия появились у всех. Зайцы, волки и лисы, бурундуки и скунсы, выдры и совы и прочие «квартиранты» Лесной Поляны выглядывали из окон, выходили из дверей, высовывались аккуратно на улицу через открытые форточки и неизменно глядели вверх. Туда, где непогода продолжала своё пугающее и, похоже, победное шествие.

И тут загрохотали громы, что было очень странно, поскольку молнии и без того мелькали друг за дружкой вот уже, наверное, полчаса. Почему же не появлялся характерный, будто бы сотрясающий основы реальности звук, что во все времена впечатлял любого – и старого, и младого? Никто не нашёлся с ответом.

А тем временем события развивались ещё более непредсказуемо и загадочно. Землю вдруг покрыла неизвестно откуда взявшаяся корка льда, не просто поледица, а самый настоящий лёд – толстый и скользкий. Деревья закачались из стороны в сторону, точно пьяные, и лишь потом подул ветер. Ветер оказался небывалый: он поднимал в воздух те самые деревья, многие из коих произрастали здесь веками и не собирались просто так расставаться со своей приятной, зелёной и процветающей жизнью. И вот ветер, настоящий ураган, но какой-то осторожный, точечный, словно по собственному разумению выбирающий, куда нанести следующий удар, вырвал деревья с корнем, подкинул их в небеса, будто на громадной ладони, и запулил, подобно заправскому бейсболисту, далеко-далеко.

Когда это начало происходить, полянцы не раздумывая, в едином порыве позакрывали форточки и ставни, заперли двери и, вжавшись в диваны, кресла и кровати, задрожали от страха. Никто не понимал, что творится вокруг и можно ли это прекратить, а те, кто, вероятно, ответил бы на некоторые их вопросы, находились сейчас на немалом расстоянии, занятые в основном гастрольными вопросами.

Между тем деревья, заброшенные безумным ветром на соседние территории – Великое Болото, Густую Чащу, Холмистую Долину и иные, - обрушивались с невероятных высот прямиком на строения ни в чём не повинных животных: на дома, бани, сараи, колодцы... Всё рушилось, ломалось, разлеталось в щепки, в том числе и «летающие» многовековые деревья, и только чудом удавалось избежать крупных жертв.

Видимо, почуяв что-то – если ветер в принципе на такое способен, - таинственный ураган разделился, словно бы он мог размножаться почкованием, и переместился в соседние места, чтобы и там продолжить свою сверхъестественную разрушительную деятельность. А оттуда, чуть погодя, снова «отпочковавшись», перебраться дальше. И дальше. И дальше...

Повсюду слышались завывания; снег, падая на землю, превращался в град и обратно, и таял, и опять кристаллизовывался. Облака стояли на месте и двигались, и мерцали, и исчезали, чтобы вновь появиться. Появлялся свет, причём без солнца и неожиданно – и внезапно же исчезал.

Творилось нечто невообразимое...

Ёжик смотрел в окно, на развернувшуюся, ярящуюся катастрофу и, положив подобородок на верх грифа стоящей на полу гитары, задумчиво-отстранённо-напряжённо проводил пальчиками по притихшим струнам. Рядом сидел Дубнер, плотно сжав губы и нервно барабаня пальцами по колену.

- Я так и знал, - наконец нарушил он тишину.

Ёжик не расслышал, погружённый в смятение и множество толпящихся, сбивающих друг друга мыслей.

«Что случилось?.. Откуда это взялось?.. Почему?.. Как остановить беснующуюся природу?.. И возможно ли подобное?.. А может, осталось лишь наблюдать – и ждать? Ждать чего? Неизбежного конца? И, не исключено, печального... Во всяком случае, доносящиеся с улицы завывания, грохотания и крики не настраивают ни на что положительное...»

Дубнер выразительно кашлянул в кулак, привлекая внимание Ежа.

- Да-да? – наконец опомнился коротконогий.

- Я так и знал, - повторил бобёр и перевёл задумчивый, многозначительный взгляд с окна на Ёжика.

Тот пожал плечами.

- Не понимаю...

- Если бы я понимал! – раздосадованно бросил Дубнер и ударил кулаком по подлокотнику. – Мне ясно только одно: начался очередной катаклизм.

Гитарист бессознательно кивнул, а потом, осознав, что не догадывается, о чём речь, спросил:

- Катаклизм?

Дубнер утвердительно хмыкнул.

И лишь затем Ёжику пришла в голову такая мысль, что была поинтереснее и пострашнее предыдущей:

- Очередной?

Продюсер издал ещё один подтверждающий правоту говорящего хмык и завозился в кресле.

- Очередной-очередной, чтоб ему пусто было...

Ёжик вначале растерянно глядел на бобра, а потом неожиданно понял.

- Космические яйца!

Он аж привскочил с кресла, в котором расположился.

Дубнер покивал.

- Да, то был именно катаклизм, - сказал бывший электрик. – Кошмарный, неостановимый, здоровенный, что мои ночные кошмары!

- Тебе снятся кошмары? – не поверил Ёж.