Оглушительнее и оригинальнее, но одновременно мелодичнее и сыграннее «Тёмно-зелёные» прежде не звучали. «SpeedKing», началом которого стала безумная придумка Ёжика сотоварищи, заставлял мужскую аудиторию выпрыгивать из кожаных сапог, а женскую – бросать на сцену кожаное нижнее бельё.
Good Golly, said little Miss Molly
When she was rockin' in the house of blue light
Tutti Frutti was oh so rooty
When she was rockin' to the east and west
Lucille was oh so real
When she didn't do her daddies will
Come on baby, drive me crazy
Do it, do it
I'm a speed king
You go to hear me sing
I'm a speed king
See me fly, -
заливался Вой – насколько круто, настолько и технично.
А потом была знаменитая соло-секция, где органные экзерсисы Крога (он в первоначальном варианте исполнял и проникновенное вступление к песне) соревновались с гитарными импровизациями Ёжика.
Теперь Ёжик не выдержал и стал вплетать в соло ещё и собственные вокальные примочки. Крог моментально его поддержал. Вой заголосил третьим голосом какую-то сложную мелодию, «подыгрывая» ребятам. Бумбук-басист уверенно держал ритм; Дуди за барабанами в основном отдыхал, потому что его партия в этом кусе сводилась к паре-тройке повторяющихся простых ударов.
Однако продолжалось подобное пиршество недолго.
Не выдержав то ли гнёта конкуренции, то ли задвигаемого «зелёными драйва», то ли ещё чего-то, а, скорее, всего и вместе, на сцену выскочил Дикобраз. Первым делом он взял самую высокую и чистую ноту из всех, что когда-либо ему удавались. Вой не остался в стороне. Битва перетекла к вокалистам.
Поддерживая каждый своего, подыгрывали два клавишника, барабанщика, басиста и гитариста – о да, к этому времени уже и «Dikobraz» находился на сцене в полном составе и выделывал со своим музыкальным багажом что только мог.
Когда голоса групп наигрались, начали бой гитаристы. Сперва Ёжик сыграл что-то в духе вступительного сумасшедшего соло. Дикобраз ответил не столь странно, но, наверное, технически более совершенно. Ёж взял из головы псевдоклассическую партию. Его визави сделал то же самое, только партия оказалась выученной. Обладатель «Везеркастера» вытворял с гитарой нечто невообразимое, извлекая звуки, которых, такое создавалось впечатление, в природе просто не существовало. Однако они были – были, и Дикобраз отвечал им примерно тем же, сочетая выученное и придуманное на ходу.
Конечно же, за гитаристами последовало сражение клавишников. Крог играл предельно агрессивно, ярко и неповторимо. Органист-«дикобраз» не уступал. Их партии начали схлёстываться и расходиться, дробиться на всё меньшие по размеру куски, а в один миг – буквально в один! – их музыкальные фортеля слились в красивую и необычную мелодию, что заставила бы (и заставила по правде!) кусать от зависти локти любого рокера. Всякого, кто хоть раз держал в руках муз. инструмент.
«Вот и настало время!» - это понял Ёж.
Это понял и Дикобраз.
Это мгновенно стало ясно всем.
И, завершив недоигранную войну мощной двухгрупповой последовательностью нот, «Тёмно-зелёные» и «Dikobraz» слаженно и неописуемо круто зашлись в концовке... “Smoke On The Water».
Повалил дым.
Нет, он взаправду повалил, стоило лишь отзвучать сотрясающим основы бытия звукам. Полетели искры; заплясал огонь. Все завопили. Охранники кинулись оббегать стадион в поисках придурка с ракетницей.
Но то была не ракетница – то был
Первый!
Ёжик растерянно взирал на мельтешащую внизу толпу и механически поглаживал деку гитары. Он перестал понимать происходящее. Но, раз подняв глаза наверх, он вернул знание о мире – вернее, ту часть знания, что сейчас представлялась доступной для коротколапого гитариста-виртуоза.
Сверху, из облаков, из недр самих небес, валил град величиной с куриное яйцо. Сыпался дождь водопад. Валили хлопья снега, где каждая снежинка – размером с ладонь Ведра. И грянул гром. И завыл ветер.
А небо оставалось кристально чистым, звёздным и лунным. То была ночь, ночь
Или Ёжик С Гитарой.
Часть 5. Катаклизмы
Поселение Лесная Поляна было известно на всю округу радушием и добротой своих обитателей. Пожалуй, в целом Мире невозможно встретить место, где в столь сконцентрированном виде царили бы дружелюбие и забота друг о друге. И неважно, о ком речь: о местном жителе или о случайно забредшем туристе – любви, которую буквально источали полянцы, хватало на каждого. Однако сегодня в обители добрых чувств что-то изменилось, вначале незримо, а после – очень даже очевидно.