Принцип 8

А Ёж не прекращал играть предельно жёсткую музыку да ещё и голосить.

- Breaking thelaw, breaking thelaw, - выдал он прямо в лицо мафиози – хотя, учитывая габариты последнего, скорее, прямиком в тело.

С громким воплем предводитель слетел с пирамиды, а сложная живая конструкция покачнулась. Раздались новые взрывы грома, ветер завыл обезумевшей совой, облака стремительно окрасились в тёмно-коричневый цвет, а засверкали пугающие, слепящие ветки молний.

- Breaking the law, breaking the law, - удар по струнам, удар по струнам. – Breaking the law, breaking the law, - удар, удар.

Не выдержав шумовой атаки, кое-кто в пирамиде заткнул уши, а после ветер усилился до такой степени, что башню повалило и разметало по всей округе. Слёзы дождя полились реками, молний становилось больше и больше, облака угрожающе нависали на площадью.

- Breaking thelaw!

Стихия возила термитов носами вниз по плитам, то вздёргивая в воздух, то обрушивая обратно. Простые лесовики, в том числе и полиция, попрятались по домам и позакрывали окна, а преступные элементы непрерывно вскрикивали от боли и обиды.

- Breaking the law!!!

Финальный аккорд. Мафию приподняло в едином порыве и сдуло прочь с площади. Самая длинная и яркая молния развернулась лентой и обрушилась на гитару; Ёжика отбросило назад и уронило на колючки. Перед потемневшим взором коротышки плавали мутные круги; дождь поливал нещадно. И внезапно, когда контакт с музыкой прекратился, перестала и буря.

Дубнер в очередной раз выполз из кустов; проходя мимо Ёжика, он бросил через плечо «Вставай, всё закончилось» и отправился подбирать выручку. Шляпу, в которой та раньше находилась, закинуло на верхнюю ветку старой толстой берёзы. Окошки и двери потихоньку открывались, люд выглядывал наружу. Дятел выпорхнул из дупла, похватил шапку и скинул Дубнеру.

- Благодарствуйте! – сказал продюсер, закидывая монеты теперь уже в головной убор.

Тело Ёжика ныло везде и кое-где болело.

- Они... ушли? – уточнил он, с трудом поднимаясь на ноги.

- Ушли, - ответствовал Дубнер. – И сомневаюсь, что вернутся: народ у нас суеверный, как сам знаешь, а с существами, которым подвластна стихия, шутки плохи.

- Хор... ошо.

Ёжик поднялся на ноги и постарался справиться с ощущением, будто бы он деревце, что треплет ветер.

- Голова... кружится...

И тут он заметил, что Дубнер приостановил «сбор средств» и смотрит куда-то, пристально, с интересом.

Ёж перевёл взгляд туда же – и в удивлении задрал брови.

- Стильно, - оценил Дубнер.

На деке гитары, на защитной полоске, виднелся след от молнии: разлапистая чёрная «ветка», словно бы рождающая всполохи чёрного же огня, которые, в свою очередь, заставляли виться серыми струйками дым.

Не дав Ёжику собраться с мыслями, из ближайшего дома-убежища выбежала юркая фигурка и, подпрыгнув к владельцу «Везеркастера», затрясла покрытую колючками руку.

- Спаситель! Спа-си-тель! Спасибо, спасибо! И – поздравляю!

Ёжик был так ошеломлён, что не сразу узнал местного голову – хорька.

- Я... э-э... ой! – Что-то тяжелое заставило гитариста замолчать; судя по форме и весу, этим оказалась нога Дубнера. Музыкант обернулся – так и есть.

Бобёр выразительно хмыкнул, давая понять, что слово надо взять ему.

- Вы правда рады нас видеть? – хитро улыбаясь, спросил он, убирая шляпу с выручкой в свой, кажется, бездонный карман.

- Ну разумеется! – едва ли не вскрикнул хорёк-голова. – Вы же спасли нас от гнёта преступников, которые долгие годы держали в страхе...

- Ля-ля-ля. Ладно-ладно, я понял, - прервал Дубнер. – Ёжик, подь сюды.

Колючий послушно приблизился.

- Вот этому парню, - продолжил отставной электрик, - нежно сжимающему в руках гитару...

- Чего сжимающему?

- Этому парню, - с нажимом возобновил речь Дубнер, - требуется полный пансион: отель, еда, транспорт. И гастроли, удачно организованные.

- Вы хотите сказать...

- Я хочу сказать, что нашей общей родине, нашему любимому Лесу требуется помощь в борьбе с аномальной засухой, и мы можем предоставить вам того, кто эту помощь окажет.

- Его? – Глава кивнул на Ёжика.

- А вы быстро соображаете – не зря, видать, добрались до столь высокого поста. – И Дубнер нагло улыбнулся.

Хорёк поцокал языком.

- Хорошо, - согласился он и моментом добавил: - Но двадцать процентов с прибыли – мои.

Бобёр разулыбался пуще прежнего.

- Ну конечно, ко-не-эчно-о. Эх, дайте я, что ли, вас обниму, золотой вы мой человек!

Ёжик решил привлечь к себе внимание.

- Э-кхем.

- Да-да? – навострил уши Дубнер.

- Во-первых, ты назвал его человеком. А во-вторых, не может ли аномальная жара быть следствием падения космических яиц, о которых ты мне рассказы...

- Так, а теперь всем пора по домам, - поспешно перебил Ёжика друг. И, подойдя поближе, шикнул: - Думай, что говоришь не при своих. Может, оно и может, но не всякому следует это знать.

- Извини, - прошептал Ёжик. – Что-то я подустал, видимо, голова плохо соображает. Пойду отдохну.

- Давай-давай, потому что на завтра у нас запланировано много дел.

- Каких?

- Я разве не сказал? – Улыбка Дубнера заполнила, казалось, всё его внушительных размеров лицо, и он радостно возвестил: - Гастроли!

3/5