Принцесса и маг зимы, или Переписать судьбу (СИ)

— Интереснее? — переспросил я, отводя ветку, снегом посыпавшую мне плечи. Деревья были черны, словно покрыты копотью, и за всё время, что я тут провёл, не заметил ни одной белки или лисы. Не слышал дятла, который со стуком собирал бы шишки. Лес словно вымер. И мне это совершенно не нравилось.

— Вы слышали о пространственных артефактах, которые могут создать комнату или целый дом? Или даже огромный кусок земли размером с остров. Нет, я говорю не о таких грандиозных артефактах, как Замок, принадлежащий Дэйнхару и моей сестре. Я имею в виду совсем небольшие предметы, способные, между тем, создать целое подпространство. И уместить в нём кучу всего, что потребуется.

Я покосился на Хэга. Он казался озабоченным, но это не мешало ему говорить о снейфнеге с неким исследовательским интересом.

— То есть, при этом сам артефакт не увеличивается? — спросил я, чувствуя себя немного глупо. С другой стороны, в сказках ни о чём подобном не писали.

Хэг покачал головой и с силой потёр лоб ладонью в белой перчатке.

— Нет. И это значительно упрощает задачу Скейды. Она могла спрятать снейфнег в любом месте, ведь он мал, и найти его будет очень и очень непросто. А сама укрылась бы внутри.

— Вот оно что. А если уничтожить снейфнег?

— Вас интересует, что будет с подпространством? Здесь существуют две версии. Первая: оно тоже исчезнет вместе со Скейдой. Вторая: уцелеет, но окажется неизвестно где, привязав к себе душу и тело Скейды. Пока кто-то не найдёт и не освободит её. А поскольку она никому не нужна, кроме Феки, а тот вряд ли сунется в наш мир, то ведьма будет обречена.

Да, такая участь хуже любой тюрьмы и даже смерти, но, поразмыслив, я решил, что Скейда это заслужила. Лишь бы найти артефакт.

— А почему, — выйдя из-за очередных деревьев, мы остановились, и я поразился, сколь тонкая грань отделяла помертвевший Забытый Лес от мира, в котором бурлила жизнь, — почему вы так уверены, что снейфнег — это пространственный артефакт?

Хэг посмотрел на меня, склонив голову набок; знакомая самодовольная улыбка появилась на его лице.

— Мне двести девяносто пять лет, Ярвенн. Больше ста из них я провёл в библиотеках, и примерно столько же изучал различные артефакты. Вы сомневаетесь в моих сведениях?

— Нет, конечно, не сомневаюсь, — я усмехнулся в ответ, протягивая ему руку. — Спасибо за… сведения. И за предупреждение. До встречи.

Его рукопожатие было, как всегда, твёрдым. А затем Хэг отошёл в сторону, принял драконью форму и улетел под восторженные крики ребятишек из Эйпри, игравших не так далеко, чтобы не увидеть это зрелище. Всё же крылатые ящеры умели производить впечатление на людей.

А мне вспомнилась наша первая встреча…

— Добрый день. У меня тут кое-что есть, случайно не ваше? — прозвучал за спиной безукоризненно вежливый голос. Странно было слышать такое обращение. Вместо: «Эй, ты, погань, что на дороге забыл?», как и полагалось говорить с грязным, оборванным бродягой.

Я обернулся и увидел человека, не уступавшего мне в росте. Вернее, судя по вычурной одежде, дракона. Серебристо-белые — или седые? — волосы, синие глаза и благостное выражение лица. Словно добрый дух явился. А после знакомства с проклятым феем такие типы вызывали у меня только подозрение.

Дракон держал в руке алмазный перстень. Тот самый, который у меня сорвали с пальца в драке с городской стражей.

— Да уж, день добрее некуда, — мой голос прозвучал хрипло. Я откашлялся, произнёс твёрже: — Вы не ошиблись, это моё. Отдайте, — и, вытянув руку, пошевелил пальцами. А затем, видя, что артефакт мне возвращать не торопятся, шагнул вперёд, угрожающе сузив глаза и держа кулаки наготове.

Это нисколько не впечатлило дракона. Он был намного старше, да и тоньше меня в кости, но явно считал, что магия убережёт его от всяких отчаявшихся преступников.