Принцесса и маг зимы, или Переписать судьбу (СИ)

Он говорил с неподдельно тёплыми интонациями, тронувшими меня до глубины души. Я вдруг поняла, что в присутствии отца так и обречена терзаться противоречивыми чувствами. С одной стороны, он оставался тем самым драконом, который создал искусственное яйцо, а затем и второе, чтобы на свет появились мы с Келли. Мы были экспериментальными, но любимыми и любящими детьми.

А с другой… Это он привёл Ярвенна к порталу, где маг хладнокровно убил Сиэна. И я помнила тогдашние слова отца о том, что он частично сотрёт мою память и заполнит её удобными для себя воспоминаниями. Значит, он был готов рискнуть и полезть в мою голову, если его хорошенько рассердить.

— Риа, ты здесь? — В беседку заглянула Келли; за спиной у неё щебетала свита во главе с Линлейт. Я сглотнула комок в горле, с облегчением закивала:

— Сейчас выхожу, — и, взглянув на отца, подмигнула ему: — Позову сюда маму, чтобы ты не скучал, ладно? А то Дара, смотрю, безраздельно завладела твоим вниманием!

Отец погладил вытянувшуюся у него на коленях кошку и ответил улыбкой:

— Прекрасная идея, Риатэль.

Я покинула беседку, а следом за ней розовый сад и Золотую Скалу, в очередной раз поклявшись себе, что распутаю всё и перепишу судьбу заново.

XI

— Великий дракон Каллин прилетел, чтобы спасти нас от чудовищ! — провозгласил невысокий, но крепкий мужчина в белом балахоне и поднял руку с молитвенником. Это был местный жрец, и вокруг него собралась толпа, готовая из года в год повторять один и тот же ритуал. — Воздадим же хвалу Невидимому Богу!

Раздались громкие крики; кто-то молился, кто-то упал на колени, другие же кричали: «Дракон! Великий дракон! Уничтожь чудовищ! Избавь нас от страшных найров!»

Медленно и торжественно с неба спускался белый дракон с ослепительной чешуёй. Каждый год один из представителей семьи Каль исполнял роль своего предка, и я слышала, что однажды она досталась и правителю Ниарвену.

— Спаси нас, могучий Каллин! — Жрец поднял молитвенник ещё выше. Изогнув прекрасную шею, дракон выдохнул в созданных магией снежных чудовищ гигантскую струю пламени. Это было неописуемо красивое зрелище, и я так засмотрелась на него, что забыла о своём мороженом. К счастью, на таком холоду оно не таяло.

— Найретта! Найретта! Найретта! — закричала толпа на Большой площади, и, когда последнее «чудовище» превратилось в озерцо, высоко в небе взорвался фейерверк всех цветов радуги. Пока я, улыбаясь, смотрела на это, зазвучали лютни музыкантов, а Келли, стоявшая рядом, тронула меня за руку:

— Ну, что? Понравилось? Каждый год фейерверки всё красивее и красивее. Линлейт, определённо, нашла своё призвание! — Со смехом она утянула меня обратно в палатку с мороженым.

Его здесь готовили по особому рецепту, с помощью специальных фейских артефактов. И первой это начала делать человеческая женщина по имени Софи, попавшая к нам из немагического мира. Она называла артефакты «волшебными морозилками».

Саму Софи я так и не увидела — будучи уже старенькой, она почти не выходила из дома, кутаясь в тёплый платок и командуя многочисленными слугами. Но и девушки-помощницы неплохо справлялись с приготовлением знаменитого на всю Мэйчестру лакомства…

— Никогда бы не подумала, что ты полетишь с нами, — задумчиво проговорила Келли, когда мы заказали себе ещё по мороженому, на этот раз имбирному. — А здесь, между прочим, весело! Куда веселее, чем на каком-нибудь фейском совете, — усмехнулась она. Я тоже решила беззлобно подразнить сестру:

— А я никогда не думала, что ты бросишь свой задачник по тейроку или вылезешь из комнаты с часами, чтобы полететь на праздник!

— О, часы — это святое, — оживилась Келли, — но иногда их можно и оставить… ради веселья!

Комната с часами располагалась в живом Замке-Артефакте, принадлежавшем тёте Ронике и Дэйну. Там можно было увидеть не только часы, но и другие магические механизмы. С детства Келли проявляла к ним большой интерес, отец показывал ей, как всё это работает, и впоследствии она начала помогать ему. Когда мне было пятнадцать лет, отец и Келли вместе соорудили совершенно великолепные часы с двумя стрелками для небесного дворца. Кроме драгоценных камней, позолоты и прочих украшений, на циферблате часов красовался герб рода Каль. Имя моей сестры было внесено в Книгу Достижений, и она очень этим гордилась.

— Мне кажется, вы с отцом решили облагодетельствовать часами и прочими механизмами все драконьи замки. Даже замок Хэг, — рассмеялась я, вспомнив, как глава рода — наш с Келли дядя, — относился к подобным изобретениям. Будучи убеждённым сторонником прежних драконьих обычаев, дядя Фальвек не жаловал никакие новшества. И называл механизмы «демоническими штуками», намекая на тёмный дар своего брата.

Келли хмыкнула, поедая мороженое деревянной ложечкой.

— Ты знаешь, Риа, кто-то ещё сопротивляется! Но мы с отцом упорные, и молодые драконы обычно принимают нашу сторону… О, посмотрите, кто здесь — Кэрхильд! Привет, — она помахала свободной рукой двоюродной сестре, которая только что шагнула в палатку.