Принцесса и маг зимы, или Переписать судьбу (СИ)

— Ещё чего, — я воздвиг на её пути ледяной барьер, и Риатэль смерила меня яростным взглядом. — Что же не прилетел твой любимый супруг, так называемый Белейший фей? — Артефакт подрагивал в её руке, но принцесса медлила, словно выжидая. Напрасно. Я сохранял бдительность.

— Неужели он струсил? Послал тебя вперёд? А, ну да, — сделал вид, что раздумываю, — если ты погибнешь, ему же достанется трон…

Риатэль вскинула руку, и сверкающие искры едва не угодили мне в лоб. Я увернулся; искры стукнулись о мой барьер и пропали.

— Сиэн даже не знает, что я здесь, — мелодичный голос феи дрожал от злости. Если б мы не оказались врагами, я оценил бы её хрупкую, нежную, словно у цветка, красоту. — Я прилетела, надеясь отговорить моего отца от безрассудного поступка! Раньше, чем его схватят!

— Как благородно, — я отразил очередное нападение, думая, когда же ей надоест швыряться в меня искрами. — Учитывая, что ты же и выдала его убежище драконьим властям.

— У меня не было выхода, — она стреляла, как безумная, и в один миг я поставил перед собой широкий непробиваемый щит. Мы оба замерли. Не видя лица Риатэль, я слышал её частое, сбившееся от непрестанных атак дыхание. — Отец поддался своей тьме, и она же его погубит!

Щит медленно, но верно таял.

— Твой мир делится только на чёрное и белое, принцесса, — я скрипнул зубами, вспоминая, как Хэг оправдывал свою неблагодарную дочурку, и отражая сотую по счёту атаку. Наконец, удачным броском ледяного кристалла я заморозил артефакт. Риатэль уставилась на него, отшвырнула прочь и посмотрела на меня пылающими глазами.

— Ну же, давай. Преврати и меня в лёд. Или отдай демонам, как ты любишь. Неудивительно, что вы с отцом сговорились — оба находите со всякими жуткими тварями общий язык!

Я не стал отвечать. Лишь с помощью заклинания пробил в своей ледяной защите длинный коридор, по которому спокойно проползла бы средних размеров кошка. И кивнул на него Риатэль:

— Убирайся.

— Что? — Она удивлённо свела вместе тонкие тёмные брови, приняв, тем не менее, фейский облик. — Ты не превратишь меня…

— Убирайся! — рявкнул я и снежным вихрем выбросил фею наружу. Торопливо принялся заделывать дыру. И, зная, что Риатэль услышит меня, крикнул:

— Хрустальных тебе снов, принцесса! И знай — тебя я отпустил, но до твоего Сиэна ещё доберусь!

В моём родном краю никогда не бросали слов на ветер. Особенно если тот мог обернуться метелью.

X

Приняв человеческую форму, я сидела в беседке, с книгой на коленях, и рассеянно слушала доносившуюся до меня песнь арфы. Красивую мелодию под названием «Небесный ручеёк» сочинили двое — мама и альгахри Ниарвен, большой любитель музыки и поэзии, и оттого давний друг фей. Закрыв глаза, я могла представить себе, как мама перебирает пальцами струны, и одна нота сменяется другой. Чистые, нежные звуки замирали в воздухе, напоенном ароматом цветов.

Всё бы хорошо, но покоя на сердце не было.

В памяти всплыло тёплое, прекрасное воспоминание о Сиэнгви, о нашем первом поцелуе в этой беседке. Сегодня утром я тоже звала любимого посидеть со мной, послушать арфу, попробовать нектар с нового сорта роз, который вывела мама. Но Сиэн непременно хотел провести ещё одно собрание Старейших, а когда я спросила, что они будут обсуждать, улыбнулся:

— Ничего интересного, Риа. Скучные дела, от которых ты сама же и отказалась. Лучше развлекайся, слушай музыку, читай стихи. Я рад за тебя, ведь скоро ты полетишь с сестрой на праздник Найретта. А там, говорят, весело и мороженого вдоволь!

— Да, но я хотела бы провести время и с тобой, — я немного растерялась, видя, как ему не терпится ускользнуть.

— У нас ещё будет много времени, — рассмеялся Сиэн своим беззаботным смехом, который я так любила, и взял меня за руку. — Ну всё, Риа, дорогая, увидимся!

Он коснулся губами моих пальцев — едва заметно, словно крылом бабочки, — и вскоре уже летел прочь, а я безмолвно смотрела ему вслед.

На душе стало ещё пасмурнее, когда я вспомнила обрывки фраз, некогда сказанных Келли и магом зимы. «Твой интриган Сиэнгви»… «Если ты погибнешь, ему же достанется трон…» Тряхнув головой так, что диадема чуть не слетела с волос, я попыталась отмахнуться от недостойных мыслей. Не получилось. Даже сборник стихов лучших поэтов Мэйчестры не помог мне успокоиться. Мысли упорно возвращались к одному и тому же. Но ведь не могло же случиться так, что Сиэн ухаживал за мной только ради власти? Для того, чтобы стать супругом принцессы, советницы, а в дальнейшем и королевы фей?

Это противоречило всему, что я о нём знала. И порождало новый тягостный вопрос: знала ли я своего любимого вообще?

— Риатэль, — в беседку, наклонив голову, шагнул тот, кого я меньше всего ожидала сейчас увидеть. Отец. На плече у него сидела пушистая серая кошка с рыжим хвостом — его любимица Дара. Ей исполнилось больше тридцати лет, и обычно кошки так долго не живут, но Дара оказалась исключением. Да и зелья чёрной драконессы Ирр-Ании, наверное, сыграли свою роль.

Я отложила книгу со стихами, изобразила улыбку:

— Рада тебя видеть, отец.