Принц в неглиже

   Отбой в моем персональном дурдоме задержался: засидевшиеся взаперти звери жаждали прогулок. В вольере Буцефалом скакал Томка, то и дело сигая на металлическую сетку ограды и громогласно требуя неограниченной свободы передвижения. На веранде под дверью немым укором сидел кот.

   – Чего хочешь? – спросила я, присаживаясь, чтобы его погладить. Ошибка: укор перестал быть немым, Тоха начал однообразно и настойчиво вопить, разевая розовую пасть и демонстрируя острые клыки.

   – Тоха! Посмотри на часы – какие прогулки после одиннадцати? – попыталась я его урезонить.

   Кот решительно не хотел смотреть на часы.

   – Ладно, дам вам полчаса. – Сдавшись, я открыла деревянную внутреннюю дверь, металлическую наружную, выпустила кота и пошла освобождать бушующую собаку.

   При моем появлении пес запрыгал с удвоенной энергией, схватил зубами пустую миску и с ней вылетел из вольера: пошел сдавать посуду. Миска в собачьих зубах перевернулась, взлетела и каской нахлобучилась Томке на голову. В экстерьере моей овчарки в самом деле появилось что-то немецкое.

   – Хенде хох! – вернувшись, сказала я чинно сидящему на крыльце Тохе.

   Томка в миске сунулся было к нам, получил от кота лапой по морде, убежал за угол и выглядывал оттуда опасливо и смущенно. Из клумбы на бетонную дорожку выпрыгнул большой кузнечик, кот присел, свесил голову вниз со ступеньки и сиганул за ним.

   «Хорошо бы сократить время их прогулки, – подумала я, – спать хочется…»

   Зевнув, я посмотрела на звездное небо, от нечего делать оглядела окрестности и оторопела: по изрытой колесами грунтовой дороге в мою сторону быстро двигалось что-то белое, колышащееся, подозрительно смахивающее на привидение. Я невольно посмотрела на часы: скоро полночь, самое время.

   – Ленка, ты не спишь? – воззвал призрак Иркиным голосом.

   – Мамочка родная! Что ты делаешь здесь в полночный час в кружевном пеньюаре?! – удивилась я.

   Стукнув калиткой, Ирка вошла во двор.

   – Фу, Том! Убери лапы! Это французское кружево! – Тяжело дыша, подруга поднялась ко мне на крыльцо.

   – А это немецкая овчарка, – шикнув на собаку, сказала я и открыла дверь. – Пойдем в дом, для пеньюара несколько прохладно, чего доброго, еще заболеешь.

   – Уже, – сообщила Ирка, проходя за мной в кухню.

   Я налила ей чаю и достала из холодильника остатки торта: самое верное средство снять нервный стресс.

   – Что – уже?

   – Уже заболела.

   Я внимательно посмотрела на нее, положила ладонь ей на лоб, проверяя, нет ли повышенной температуры, – вроде нет, но глаза лихорадочно блестят, дыхание учащенное, руками она размахивает как-то нервно…

   – А что у тебя болит?

   Я попыталась поймать Ирку за запястье, чтобы посчитать пульс, но она вырвалась.

   – Ничего не болит, только голова кружится, руки потеют, ноги холодеют, колени подкашиваются, и язык отнимается!

   – Славненькие симптомы! А ты случайно не напилась?

   – Нет еще, собралась только. И почему случайно? Я специально приготовилась: положила в ведерко со льдом шампанское, водку, пиво и кагор – не знаю, что Монтик любит.

   – И все в одно ведерко? – удивилась я.

   – В большое ведро, эмалированное!

   – Ну, ты аристократка! – Я засмеялась.

   – Вот-вот, – грустно сказала Ирка, рассеянно придвигая к себе тарелочку с тортом. – Почему, ты думаешь, я к тебе прибежала? Я посоветоваться хочу, что делать?

   – Ну, привет. – Я поставила чашку. – У тебя в доме мужчина твоей мечты, в ведре – спиртное в ассортименте, кружевной пеньюар, лунная ночь, и ты спрашиваешь меня, что тебе делать?!

   – Ага!

   – Во-первых, чай допей, согреешься и дрожать перестанешь. Во-вторых, где сейчас Монтик?

   – В ванной.

   – Прекрасно! Отнеси ему полотенце, потри спинку.

   – Там есть мочалка!

   – Сама ты мочалка! Это же проверка, разведка боем! Если он с милой улыбкой примет твою помощь, иди дальше: корми его, пои, танцуй и укладывай!

   Ирка задумчиво проглотила кусок торта.

   – А если он заверещит и погонит меня из ванной прочь?

   – Тогда извиняйся и удаляйся, жди, пока он вынырнет, выйдет, и все равно корми, пои и спать укладывай, только одного. А потом все-таки зайди подоткнуть ему одеяльце.

   – Налей еще. – Ирка толкнула ко мне пустую чашку, я ее наполнила, подруга залпом выпила горячий чай и встала. – Все, я пошла, пожелай мне удачи.

   – С богом. – Я ее перекрестила.

   Господи, сделай так, чтобы хоть на этот раз ей повезло!

   Снова стукнула калитка, Ирка зашагала к своему дому.

   – Розовое тебе очень идет! – прокричала я ей вдогонку. – Смелее в бой, все будет хорошо, не сомневайся! Я с тобой!

   – Нет уж, спасибо! – Ирка обернулась и погрозила мне пальцем. – С этим я как-нибудь без тебя справлюсь!

   Улыбаясь, я спустилась с крыльца и загнала Томку в вольер, потом отыскала в кустах над мышиной норкой окаменевшего кота, подхватила его на руки и пошла в дом.

   Иркины окна можно было увидеть из окна в коридоре: сначала горел свет в кухне, потом – недолго – в гостиной. В спальне для гостей свет не зажигали вовсе.

   Я подождала, пока Иркин дом погрузился во тьму, и легла спать с чистой совестью и легким сердцем.

   – Тук-тук, – громко сказала Ирка, открывая дверь в ванную.