Принц Николас

Оливия сжимает край стола, отчего костяшки ее пальцев белеют. Она смотрит на меня блестящими глазами, которые остекленели от безумной похоти.

Покрыв ее кремом, бросаю кисточку в раковину. Нажимаю бритвой на ее плоть в самом низу, возле пухлых, великолепных губок. И замираю, чтобы посмотреть ей в глаза.

– Ты мне доверяешь?

Она кивает, почти лихорадочно. И я скольжу бритвой вверх, сбривая едва заметные волоски. Я двигаюсь по ее вульве, делая короткие, осторожные взмахи, будучи уверенным, что оставляю милый, мягкий пушок, который мне так нравится.

Когда я заканчиваю, то убираю бритву в сторону и хватаю еще теплые полотенца. Встаю на колени напротив нее, чтобы очистить ее кожу от любых остатков крема для бритья, а потом смотрю ей в глаза.

И вижу, что она наблюдает, как я наклоняюсь вперед и накрываю ее киску ртом.

– О да, да… – мурлычет она.

Я посасываю и лижу ее киску, как человек, который сошел с ума (и возможно, что так и есть).

Она такая блестящая, гладкая и горячая на моих губах. Я мог бы делать это с ней вечно.

Вот только вечность – очень долго для моего страдающего члена.

Я поднимаюсь, тяжело дыша, и срываю с себя полотенце. Сердце вырывается из моей груди. Приподнимаю колени Оливии, чтобы ее ноги оказались на столешнице. Как же чертовски она хороша!

Я беру свой большой член в руку и провожу головкой по ее вагине, подразнивая клитор.

Меня ничего не беспокоит, ни единой мысли о последствиях или ответственности. Потому что это Оливия – и это все меняет.

– Ты уверен? – спрашивает она.

Я перемещаю член к ее узкой, скользкой дырочке, чувствуя желание толкнуться жестко и глубоко.

– Да, да, уверен.

Оливия кивает, и я проникаю в нее.

Ее мышцы плотно сжимаются вокруг меня, крепко и нежно, заставляя меня громко стонать.

– Ох, боже…

Без презерватива – плоть к плоти – удивительно. Даже больше, чем удивительно. Плавное скольжение в тугое тепло приносит невероятное удовольствие. Я наблюдаю, как вхожу в нее, чувствуя каждый дюйм.

Это самое эротичное зрелище, которое я когда-либо видел.

Оливия стонет… мы оба стонем.

И без малейшего сомнения я уверен, что мы очень, очень поздно приедем на вечеринку Генри.

* * *

Оливия

Мы настолько поздно покидаем дворец, что Николас звонит Бриджит и просит придержать для нас трап. Он уверяет, что мы все равно просто покатаемся по заливу, но я надеюсь, что Генри не обидится на нас за задержку.

Мне не стоило волноваться. Как только мы оказываемся на яхте, становится ясно, что Генри слишком пьян, чтобы заметить что-либо или беспокоиться.

Он небрежно обнимает нас обоих, словно не видел неделю.

– Я чертовски рад, что вы пришли! – восклицает он, широко раскрывая руки. – Я обожаю эту лодку!

В глазах Николаса заметно беспокойство.

– Это вообще-то корабль, младший братец.

Генри закатывает глаза и спотыкается, чуть не упав.

– Тебе когда-нибудь надоест исправлять людей? Выпей уже!

И мы это делаем.

Я пыталась представить, как может выглядеть королевская яхта, но после всего увиденного в этой дикой поездке понимаю, что мое воображение слишком слабо.

На корабле есть любые роскошества. Это плавучий дворец и почти такой же большой. Гирлянды усеивают небо над палубой, некоторые гости (тоже пьяные, но не так сильно, как Генри) превращают ее в импровизированный танцпол. Они двигаются в такт музыке, которая раздается из колонок диджея у пульта. Играет Канье Уэст, отчего я смеюсь про себя, вспоминая наше первое с Николасом свидание.

Кажется, это было так давно. Так много всего произошло.

Так много всего… изменилось.

С напитками в руках мы с Николасом смешиваемся с толпой. Он знакомит меня со всевозможными аристократами: герцогом, бароном, леди и одной маркизой, что бы это ни значило.

Отыскав Франни и Саймона, держимся очень близко к ним.

Час спустя мы стоим у перил, легкий ветерок развевает мои волосы – он недостаточно сильный, чтобы нанести какой-либо вред прическе. Саймон заводит разговор о своих планах по расширению «Barrister’s». О расширении ассортимента.

Я смотрю на Николаса, и мое сердце замирает. Потому что он не слушает Саймона, его взгляд направлен на палубу, на противоположные перила. Я никогда до этого не видела Николаса в таком ужасе. Но именно эта эмоция замерла на его лице.

– Генри, – шепчет он самому себе. А потом кричит: – Генри!

Он бросается вперед через палубу, я поворачиваюсь как раз, чтобы увидеть, что до смерти его напугало. Генри смеется, слишком сильно опираясь на перила.

А потом… медленно… через них переваливается.

Кто-то кричит. Николас вновь выкрикивает имя брата. Охранник делает ошибку, пытаясь его остановить, и на свою беду получает локтем в нос.

Когда Николас достигает места, где только что стоял его брат, он не медлит ни секунды – хватается за перила корабля руками и перепрыгивает их.

И так оба принца Весско оказываются за бортом.

* * *

Охранники в черных костюмах ожидают снаружи у двери частной палаты больницы. Кто-то принес Николасу сухую сменную одежду: джинсы и простую черную футболку.