Принц крови

— И вам того же, господа мои милорд и граф.

Паг взмахнул рукой, и шар исчез.

— Вот это да, — произнес Джеймс, глядя на свиток в своей руке.

— А мы должны обсудить и еще кое-какие дела помимо твоей свадьбы, Джеймс.

— Паг пригласил Джеймса к столику, на котором стоял графин с крепким красным вином и два бокала. Они сели, налили себе вина, и Паг начал:

— Звездная Пристань никогда не будет ничьим оружием. И я знаю, как это сделать. Мой сын не унаследует титул герцога Звездной Пристани. Мне кажется, он предпочитает военную карьеру. Уэйтум и Керш, которых ты видел, когда приехал сюда, после моего отъезда станут управлять островом, а потом будет выбран еще один человек, чтобы создать триумвират чародеев — они и будут вершить дела на благо жителей острова. Совет может быть увеличен, если это им покажется необходимым. Но Лиам не всегда будет сидеть на троне Королевства Островов, а я бы не хотел, чтобы власть над Звездной Пристанью оказалась в руках человека, подобного безумному королю Родрику. Я знал его, и, если бы ему удалось собрать чародеев, как мы собрали их в Звездной Пристани, мир бы дрогнул. Я помню, какой хаос воцарился на Келеване, когда во время Войны Врат часть чародеев примкнула к Имперскому Стратегу. Нет, Звездная Пристань должна навсегда остаться вне политики.

— Как дворянин королевства я не могу не признать, что ты близок к измене,

— произнес Джеймс вставая. Он подошел к открытому окну. Посмотрев на ночной остров, он улыбнулся. — Но как человек, который рано выучился думать самостоятельно, я не могу не оценить твою мудрость.

— Тогда ты поймешь, почему я верю, что ты всегда останешься голосом разума в Совете лордов.

— Пусть мой голос там не очень громкий, — ответил Джеймс, — зато я рискну говорить от твоего лица. Но ты ведь понимаешь, что многие могут решить: раз ты не абсолютно лоялен по отношению к Королевству, значит, ты — враг?

Наг кивнул.

— Ну а теперь о других делах. Пригласим священника из берегового города. У нас на острове нет храмов — наши отношения с теми, кто практикует религиозную магию, не очень… м-м-м сердечные.

— Вы вторгаетесь в их владения, — улыбнулся Джеймс.

— Так многие думают, — вздохнул Паг. — Ты знаешь, те немногие жрецы, которых я уважаю, либо уже умерли, либо находятся далеко отсюда. Боюсь, с ростом нашего могущества растут подозрения среди жрецов самых влиятельных храмов Рилланона и Кеша. Но отец Мариас, который служит в маленьком храме Килиан в деревне, кажется, достаточно приятный человек. — Паг просветлел лицом. — Он согласится провести свадебную церемонию. И, посерьезнев, Паг добавил:

— Может быть, ты не поймешь того, что я сейчас тебе скажу. Но, если когда-нибудь тебе придется выступать от моего имени, скажи: «Если говорить правду, магии здесь никакой нет».

— Не понимаю, — сказал Джеймс.

— Я так и думал. Ничего страшного. Если бы ты понимал, то не ехал бы сейчас в Кеш — я бы убедил Аруту оставить тебя здесь. Просто запомни мои слова. А теперь пойди разыщи мою дочь и скажи ей, что церемония состоится послезавтра. Можно не ждать еще четыре дня, пока наступит следующий день отдыха, — мы и так нарушаем много традиций.

Джеймс, улыбаясь, вышел из комнаты. Когда на лестнице затихли его шаги, Паг повернулся, чтобы взглянуть в окно, и, ни к кому не обращаясь, тихо сказал:

— Нам всем не мешает повеселиться. Слишком много мрачных дней впереди.

***

Все жители Звездной Пристани, а также множество обитателей города на берегу озера — те, кто смогли переправиться на остров, — столпились вокруг осанистого священника. Отец Мариас улыбнулся и поманил к себе Джеймса и Гамину. Жрец был похож на большого розовощекого ребенка — словно так и не повзрослев, он уже начал седеть и лысеть. Его зеленая ряса и шитая золотом накидка были потертыми и ветхими, но он носил их с достоинством аристократа. Отец Мариас был счастлив, что ему довелось проводить свадебную церемонию. Его паства состояла в основном из рыбаков и фермеров и очень часто ему приходилось исполнять скорбный долг, проводя обряды погребения. Поэтому его всегда очень радовали свадьбы и посвящения новорожденных Богине Всего Живого.

— Идите сюда, дети мои, — произнес он. Гамина и Джеймс медленно приблизились к нему. Джеймс был облачен в то платье, в котором ему предстояло представляться императрице: в белую тунику, темно-синие штаны в обтяжку и черные сапоги. Поверх была накинута белая куртка, вышитая золотой нитью. На голове красовался берет — последний крик моды — такой большой, что, надетый набекрень, свисал почти до левого плеча; берет украшали серебряная пряжка и перо белой совы.

Рядом с Джеймсом стоял Локлир, одетый примерно так же, но с тем отличием, что золотой и серебряной вышивки на его платье было больше. Он оглядывался, убежденный, что новая мода здесь может показаться смешной и странной, но, кажется, никто так не считал. Все взгляды были устремлены на невесту.