Принц крови

— Похолодало. Пора мне к огню. А вы идите, ищите забав. Да будьте осторожнее с нашими рыбаками. Если станете вольничать с их женщинами, они вытащат ножи прежде, чем вспомнят о вашем высоком происхождении. — Посмотрев на братьев, он повторил:

— Будьте осторожны, мальчики.

Боуррик и Эрланд, проводив взглядами старика, пошли дальше. Эрланд спросил:

— Ну, что ты думаешь?

— У старика странные идеи, — ответил Боуррик. Эрланд кивнул в ответ и махнул рукой паромщику, чтобы он перевез их к манящим огням городка на берегу.

***

Дул легкий ветер, вечерело; Джеймс и Гамина прогуливались по берегу. Джеймс ощущая восторг и усталость. Он не привык раскрывать душу ни перед кем и считал откровенность невозможной для себя, но оказалось, что Гамина с легкостью может преодолеть все препоны, которые он воздвиг на пути к тайникам своей души. Нет, не препоны, поправил он себя, — нашлась дверь, которую она одна могла открыть.

Ветер доносил до них ароматы цветущих в Долине Грез садов и полей. На востоке взошла средняя луна. Джеймс повернулся к своей невесте. Он любовался ее светлыми волосами, облаком окутавшими ее голову и плечи. Она посмотрела на него и улыбнулась.

— Я люблю тебя, — сказала она.

— И я люблю тебя, — сказал он ей, не веря своему счастью. — Но должен тебя покинуть.

Она отвернулась и стала смотреть на луну.

— Нет, любимый. Время моей жизни здесь истекло. Я поеду в Кеш вместе с тобой.

Джеймс обнял ее.

— Но это очень опасно. Даже с твоим даром. Мне будет спокойнее, если ты останешься здесь.

— Да? Почему же… — Сделав шаг назад, она вглядывалась в его лицо. — Я боюсь, что ты можешь отступить, Джимми, и через некоторое время начнешь убеждать себя, что мы ошиблись, и преграды на пути любви и сострадание в твоей душе станут еще выше и крепче. Ты найдешь повод отправиться в Крондор другим путем, а потом найдешь причины отложить приезд в Звездную Пристань. Некоторое время тебе будет казаться, что ты сможешь приехать ко мне, как только закончишь все дела, но будут находиться все новые и новые заботы, и ты не приедешь. И всегда будет причина, по которой ты не сможешь привезти меня в Крондор. И наконец, наступит время, когда ты просто забудешь обо мне.

Джеймс был очень удивлен. Сейчас, не защищенный своим безразличием, он был похож на мальчика, каким никогда не был, — так его смутили и встревожили слова его любимой.

— Ты так плохо обо мне думаешь?

Она, погладив его по щеке, улыбнулась, и тепло ее взгляда растопило страх, как это бывало уже десяток раз за сегодняшний день.

— Нет, любовь моя. Ноя не забываю и о страхе. Я не обладаю такими талантами, как мои сотоварищи на этом острове. Мне даны силы лечить сердца и души. Я могу слышать сны. И я видела, что может сделать страх. Ты боишься быть брошенным, как был брошен матерью.

Джеймс знал, что она права. На него нахлынули воспоминания — он убежал из каморки матери по липкому от крови полу; ему было лет шесть; ничего, кроме заброшенности, он тогда не чувствовал. К глазам подступили слезы.

— Ты больше никогда не будешь одинок, — мысленно сказала она, обнимая его.

Он стоял неподвижно, держась за нее, словно она одна привязывала его к этой жизни. Как и раньше, боль отступила, оставив тепло и спокойствие. Душевные раны залечатся, но не сразу.

— Ведь и я тоже боюсь. Сомнения делают нас ранимыми, — продолжала она.

— У меня нет сомнений, — ответил он. Она улыбнулась и еще крепче обняла его.

Шаги и нарочито громкое покашливание возвестили о прибытии Локлира.

— Прости, что вмешиваюсь, Джеймс, но Паг хотел бы тебя видеть. — Он смущенно улыбнулся. — Гамина, а твоя мать хотела бы, чтобы ты помогла ей на кухне.

— Спасибо, — ответила Гамина. Она наградила Локлира теплой улыбкой и поцеловала Джеймса в щеку. — Увидимся за ужином.

Джеймс и Локлир направились к кабинету Пага. Локлир кашлянул громко, даже как-то угрожающе.

— Ты что-то задумал, — сказал Джеймс. — Давай говори.

— Послушай, мы знаем друг друга почти двадцать два года, — торопливо начал Локлир. — За это время я ни разу не замечал, чтобы ты проявлял хоть какой-нибудь интерес к женитьбе. А теперь ты вдруг входишь и заявляешь, что собираешься жениться! Я хочу сказать: конечно, она красавица, у нее такие чудесные волосы и все такое, но ты ведь знал…

— Я не знал никого, похожего на Гамину, — перебил его Джимми. — Не знаю, поймешь ты меня или нет, но она видит все, что делается в моей душе. И плохое, и хорошее, и то, что я сделал, и то, о чем только подумал, и все равно любит меня, несмотря на это. — Он вздохнул. — Тебе никогда этого не понять.

— Почему ты решил, что я тебя не пойму? — спросил Локлир.

Джеймс остановился.

— Послушай, ты — мой лучший друг. Может быть, единственный настоящий друг, но, когда дело доходит до женщин… ты особо не рассуждаешь. Ты обаятельный, внимательный, настойчивый, а когда интересовавшая тебя дама просыпается в твоей постели, тебя уже нет. И почему еще ничей брат или отец не проткнул тебя мечом… Когда дело доходит до женщин, Локи, ты не очень-то постоянен.

— А ты?

— А я теперь — как вода, бегущая вниз по склону холма, — ответил Джеймс.