Принц из ниоткуда. Книга 3

– Нельзя, – прогудел он голосом Нингирсу.

Я поморгал. На стуле сидел маленький комочек – великий оракул Нингирсу и повторял:

– Нельзя! Нельзя!

Глава 14.

Я открыл глаза и увидел над собой лица соратников. Голова лежала на чём-то мягком. Это были колени Лиры.

– Слава Йорину! – выдохнул профессор.

Мне помогли подняться. Ноги подкашивались. Меня усадили на стул. Перед глазами ходили круги.

– Всё в порядке? – спросил Мессерли.

– Да, – кивнул я.

– Ну и хорошо, – улыбнулся он. Я оглядел своих друзей.

– Точно всё в порядке? – Лира наклонилась ко мне и посмотрела мне в глаза.

Я почувствовал влагу в носу, провёл по кончику носа пальцами и увидел на них кровь.

– А что было? Я что, в обморок упал что ли? Лира кивнула. Мне стало стыдно.

– Ну вот, – добродушно усмехнулся Мессерли. – А ещё в пирамиду хотел лезть.

– Да уж, – ухмыльнулся я. – Зато теперь я знаю, что туда нам нельзя.

– Почему? – профессор нахмурился.

– Арчибальд, это, похоже, сверх нашего понимания, – сказал я ему.

– В этом вы, господин Гонгурф, совершенно правы, – поддержал меня Мессерли. – Видимо должны существовать такие тайны, которые будут оставаться тайнами всегда.

На этом дискуссия была закончена. Мессерли сообщил нам о том, что вечером устраивает небольшой приём в нашу честь, попросил Латроба уделить ему несколько минут и вывел его наружу.

– Лео, – позвал меня Вому.

– Да, Арчибальд.

– Вы только что так настаивали на том, чтобы попасть в эту пирамиду, – он посмотрел на меня. – Теперь вы изменили своё решение? Я посмотрел перед собой. Все остальные ждали моего ответа.

– Видимо мы ничего с этим не можем поделать, – ответил я.

После моих слов они ещё больше поникли. Единственную жизнеспособную версию, которая была у нас, проверить было невозможно. Хотя только что казалось, что мы стоим на пороге открытия. Но видно не судьба. Оставалась, конечно, ещё версия Мериголда о взаимном расположении уступа и горы, но лично мне она не очень нравилась. Мы беспомощно смотрели друг на друга. Майор Тредер вывел нас из оцепенения, предложив пройти во вторую, совсем крохотную, комнатку, где были развешаны фотографии из пирамиды Царя.

Сначала я рассматривал их автоматически, занятый своими мыслями, и не сразу сообразил, что на фотографиях запечатлены своды пещеры, которой не один десяток тысяч лет. Я прошёл мимо пары снимков, и вдруг меня поразило как молнией. Я остановился и, не веря своим глазам, уставился на фото. Нет, всё верно. Снимки были сделаны в пещере. Я посмотрел на своих товарищей. Подобная реакция была и у них. Они тоже были поражены. Все мы переходили от одного снимка к другому и не могли оторвать восхищённых взглядов от них. А поскольку все фотографии были к тому же ещё и объёмные, я постоянно ловил себя на мысли, что хочу потрогать то, что было изображено на них.

– Как? Скажите мне, как это сохранилось? – вопрошал профессор. – В это невозможно поверить!

– Это ещё одна загадка, профессор, – серьёзно ответил ему Тредер. – Ни планетарные катаклизмы, ни две войны не сказались на них.

– А как же люди? – не унимался Вому. – Они что, не обнаружили этого?

– Если бы обнаружили, Арчибальд, – усмехнулся Нейш, – мы бы сейчас разглядывали голые стены.

– Я понимаю. Но ведь такой объект неминуемо должен был привлечь внимание авантюристов.

– Судьба сохранила это для нас, – отозвался майор.

– Скажите, а вот это… то, что блестит, это золото? – спросил я, переводя дыхание.

– Да, – подтвердил Тредер.

– Не верю своим глазам! – я даже поморгал для верности.

– А я что вам говорю! – ухмыльнулся Мериголд. – От этого ничего бы не осталось.

Я не мог оторваться от снимка. На фото одна из статуй сидящего человека, своей наружностью сильно напоминавшего Нингирсу, была сплошь покрыта золотом. Но этого мало, пьедестал, на котором сидел этот местный будда, тоже был сделан из золота. И тонкий узор в виде переплетённых ростков растений, с цветами и листьями, будто замершими на секунду, которым была украшена молочно-белая стена за спиной статуи, тоже был изготовлен из золота. И если меня не обманули глаза, на тонких золотых стебельках как капли росы блестели драгоценные камни.

– Скажите, майор, – обратился к Тредеру Мериголд, – какие-то фрески внутри пирамиды есть? Или, может быть, вы обнаружили какие-нибудь надписи?

– Что касается надписей, – ответил наш экскурсовод, – я ни разу не встретил ни одной надписи ни в одном из сооружений, которые когда либо осмотрел. А образцы художественного творчества у нас представлены в следующем зале, – он провёл нас в комнату, в которой поместиться всем нам можно было только при условии, если бы мы совсем перестали двигаться.

Здесь были вывешены снимки фресок и рисунков, в большинстве своём изображавших картины природы – безмятежный океан, птицы, облака, солнце и подобные вещи.

– Здесь представлено далеко не всё, – Тредер задумчиво посмотрел на один из снимков.

– Себя они не изображали? – спросила Лира.

– В основном в скульптуре, – ответил майор. – На рисунках чаще всего встречаются растительные мотивы, орнаменты, реже пейзажи. В первом зале пирамиды статуй довольно много.