Принц Ардена

Аврора удивленно уставилась на него и подхватила его локоть.

– Любимая? С чего такая честь?

Они медленно направились в сторону церемониального зала, и Тристан, состроив сосредоточенное лицо, начал вещать учительским тоном:

– Хм, дай-ка подумать… Наверное, потому, что жена Артура – надменная стерва. Камилла – невыносимая болтушка, и семейные трапезы в ее компании сущая пытка для меня, а Присцилла никого вокруг, кроме своего ненаглядного Калеба, не замечает. А ты не ведешь себя, как царица света, не раздражаешь чрезмерной болтовней и не виляешь хвостом, как счастливый щенок, при виде супруга.

Аврора драматично прижала свободную руку к груди и приподняла брови, сделав вид, будто вот-вот расплачется:

– Это было самое трогательное признание в родственных чувствах из всех, что я когда-либо слышала. Мне уже можно называть вас братцем?

Тристан заливисто рассмеялся, и Аврора не смогла сдержать улыбки.

– Что ж, я разрешаю обращаться ко мне на «ты» и готов стать для тебя названым братом, – успокоившись, сказал он, и Аврора не могла понять, шутит ли он или говорит всерьез.

– Как ты? – вдруг спросила она.

Он удивленно выгнул бровь.

– О чем ты?

– Я знаю о вас с Анной.

Лицо Тристана вмиг изменилось.

– Не думал, что вы с ней настолько близки. Как видишь, жив, здоров и даже трезв. – Он, как и прежде, валял дурака, хотя взгляд его стал равнодушным и невидящим.

– Зачем ты нарочно оттолкнул ее от себя?

Губы Тристана изогнулись в не предвещающей ничего хорошего ухмылке.

– С чего ты решила, что я стану откровенничать с тобой, маленькая княжна? – вкрадчиво спросил он.

Аврора судорожно вздохнула и совсем тихо ответила:

– Думаю, непросто жить с таким грузом и не иметь возможности с кем-то поделиться своей болью.

Тристан изучал ее пристальным взглядом, и Авроре показалось, что его черные глаза проникли в самую душу и выведали все ее секреты. После он отвернулся и, скривившись, словно от зубной боли, сказал:

– Не жди от меня красивых оправданий, княжна. Я просто струсил. Испугался ответственности.

– А зачем тогда признался перед свадьбой? – не унималась она.

Тристан стиснул челюсть и дернул головой в сторону, будто пытался отмахнуться от вопроса, как от назойливой мухи.

– Я не собирался. Просто хотел подарить тот чертов медальон и попросить прощения за нанесенную обиду. Я думал, она догадывалась, что те нотные письма присылал я, и воспринимала их как очередную издевку. – Он посмотрел на Аврору, и впервые она увидела в его взгляде боль. – Можешь считать меня чудовищем, но я таков, какой есть. Не зря ведь люди зовут меня Порочным принцем.

Аврора грустно улыбнулась.

– Я видела чудовищ и пострашнее.

Тристан снова окинул ее взглядом, словно понимал, что она имеет в виду, но ничего не ответил.

К тому времени, как они вошли в просторное помещение, освещенное солнечным светом, проникающим сквозь многочисленные витражные окна, там уже собрались почти все гости. Направившись к первому ряду, они поприветствовали короля с королевой и старших принцев с их женами и детьми.

Когда все расселись по местам, к алтарю поднялся священник.

Маленькая дверь, что находилась в дальнем углу помещения, отворилась, и в зал вошел Уилл. Он был одет в белый парадный костюм, расшитый золотом и зелеными изумрудами, на груди сверкала брошь в форме буквы «В», обвитой тонкими стеблями плюща, – герб Вейландов, а голову венчала изящная корона. Уилл поднялся к алтарю и взволнованно посмотрел на главный вход в зал. Гости обернулись вслед за ним, и Аврора последовала их примеру. Ее дыхание перехватило от восхищения.

Порог переступили два прекрасных ангела.

Именно такое сравнение пришло ей в голову при виде Анны в белоснежном платье с пышной юбкой и длинным шлейфом и Рэндалла, облаченного в парадный костюм с ярко-синей, в тон платью Авроры, и длинной мантией, что крепилась к плечам двумя крупными брошами в виде расправивших крылья Воронов – герба Корвинов.

Музыканты заиграли торжественный свадебный марш, и все встали с мест. Невесту провожали восхищенными взглядами, а Джоанна смущенно краснела и улыбалась, глядя на Уилла у алтаря, который смотрел на нее полным любви взглядом.

Когда они поднялись на помост, Рэндалл вложил ладонь Анны в руку Уилла и, потрепав брата по плечу, прошел к своему месту.

Сердце Авроры готово было вырваться из груди от волнения.

– Ты очень красива, – небрежно бросил он, даже не взглянув на нее.

– Спасибо, – ответила Аврора, хотя комплимент ее совершенно не порадовал – настолько сухим тоном он был сказан.

Аврора смотрела на жениха и невесту будто сквозь туман и не слушала, что говорит священник. Мысли снова перенесли ее в прошлую ночь, когда Рэндалл ее отверг и ушел без объяснений. Где он был? Почему поступил с ней так жестоко?

Из оцепенения ее вырвал священник, объявивший Анну и Уилла мужем и женой.

– Я люблю тебя, моя Анна, – громко, чтобы услышал каждый, сказал Уилл и, притянув жену за талию, поцеловал ее.