Принц

Мужчина потрогал грудь, медленно кивнул, взгляд его снова недоверчиво уперся в меня. Похоже, что он вспоминает место боя, и прикидывает — где это и как я мог кого-то там допросить. И не находит такой картинки в голове. Сейчас он спишет все на ранение, что мог получить помутнение сознания, и…в общем-то, все. Ну а нам и правда надо сваливать, и побыстрее.

— Ищите осведомителя среди слуг — продолжил я, глядя в глаза хозяину поместья — Того, кто выходит за пределы стен, и того, кто мог знать о письме. Он сообщил сведения своего нанимателю, а тот уже нанял наемников. Кстати, я случайно узнал одного из них — он работал на некого капитана Келлера. Если сумеете достать Келлера — узнаете, кто вас хочет убить, и почему.

— Келлер…Келлер…вы уверены? — взгляд мужчины сделался жестким, пронзительным — Это точно его люди?

— Точнее не бывает — выдержал я его взгляд, и задумчиво изложил свою версию событий — Сдается что ваши родственники никак не дождутся вашей смерти. Вас, и вашей супруги. Если бы они взяли вашу печать — подделать подпись совсем даже несложно. Уверен, у них есть документы с вашей подписью. Вы якобы оставили завещание, датированное задним числом, и скрепленное вашей печатью. Нужна ваша кровь? Да запросто — ее из вас вылилось целая кастрюля. Вы умираете, вас опознают, появляется завещание, и…тот, кто организовал нападение, получает все, что хотел. Элегантно, красиво, хоть и не очень дешево. Но куш стоит того. Предполагаю, что вы богатые люди. Только они просчитались. Не надо было нападать, когда в карете с вами едет боевой маг. Кстати: а почему вы не воспользовались магией? Почему бились в рукопашную?

— Я не боевой маг — буркнул собеседник — И супруга тоже. Мы вообще-то специалисты по защите. Артефакторы. У всех свои возможности, не так ли? Нашими огнешарами только если печку разжечь! Кстати, господин Син…такой устрашающей мощи как у вас я давно не видал! Даже — вообще никогда не видал! Чтобы одним шаром уничтожить дом, буквально расплавить его…это какую же силу надо применить! Потрясающе. Это — потрясающе!

— Не напоминайте — скривился я — Там ведь могли быть люди.

— Люди?! — хмыкнул мужчина — Так нападавшие оттуда, из этого дома и выбегали! Разве не заметили? Еще неизвестно, сколько их пряталось внутри. Так что ваши действия абсолютно оправданны, не корите себя. Да, примененный снаряд излишне могуч, но так что с того? Лучше уж применить большее усилие, зато наверняка!

Он помолчал, мрачно добавил:

— Не хочется верить, но вы правы. Это слуги нас сдали врагу. И самое печальное — они ведь живут у нас много, очень много лет! Я им доверял, как себе. И вот…

— Как сказал один стряпчий: «Все зависит от высоты налития бокала!». Дали вашим слугам столько, что они не смогли отказаться, вот и сдали вас, как чужих. Впрочем — вы и есть для них чужие. Не родня ведь. Впрочем, и родня бывает хуже чужих. Думайте, кто на вас организовал покушение. Хотя…скорее всего вы уже знаете, по глазам вижу. Но нам с Анной и правда пора.

Я взял Анну за руку, и мы встали рядом, глядя на грустных, как-то сразу постаревших ее родителей. Ни они, ни мы не могли найти, что сказать на прощание. И тогда взяла слово Анна:

— Я знаю, что во все происшедшее трудно поверить. Я и не собираюсь вас уговаривать верить нам. Случилось так, как случилось. Я хотела увидеть вас…в последний раз, и сказать, что очень вас люблю. Очень. И буду помнить всегда, что бы со мной ни произошло. Я увидела вас, сказала все, что хотела, и…прощайте. Скорее всего, больше мы не увидимся.

— Как не увидимся? — мать Анны даже побледнела — Так нельзя! Дочка…

— Я не хочу надоедать вам…не хочу портить жизнь. Там лежит мое тело (Анна указала на мавзолей), душа отказалась уходить, пока не скажет вам все, что хочет сказать. Я…сказала. И теперь свободна. Простите.

Анна поклонилась родителям в пояс, развернулась и пошла по дорожке к выходу из поместья. Я смотрел ей вслед, потом спохватился и быстрым шагом пошел следом, слыша позади себя всхлипывания женщины. Потом раздался крик:

— Нет! Так нельзя! Нельзя! Дочка!

Женщина едва не сбила меня, проносясь мимо со скоростью паровоза «Иосиф Сталин», догнала девушку и вцепилась в нее мертвой хваткой, обняв за плечи и прижав к груди:

— Нет, нет! Не пущу! Я тебя уже один раз потеряла! Больше не хочу! Нет!

— Пойдемте, поговорим…в дом — предложил мне отец Анны — Без женщин.

И зашагал по дорожке, не дождавшись моего ответа. Ну а мне ничего не оставалось, кроме как идти следом. Мы прошли мимо беседки, мимо клумб с цветами, пахнущими как восточные духи, по длинным коридорам огромного дома — в кабинет, все стены которого были выложены книгами и свитками. Такую огромную библиотеку я видел только в Академии.

А в углу заметил скульптуру, в которой без труда узнал покойную Анну. Она сидела на камне, одетая в легкое платье наподобие сарафана. И эта скульптура была такой живой, такой…настоящей, что я не выдержал и прицокнув языком сказал:

— Да вы Мастер! Копия Анны, как живая!