Принадлежу всем вам

Маленькую Бородинскую колонию одушевляло общее чувство любви к отжившим. Женщина, исправлявшая должность горничной, прислуживала некогда в детской и помогала мадам Бувье присматривать за ребенком. Она была лютеранка, родом из Дерпта, но приняла православную веру и впоследствии постриглась под именем Девворы. Она искажала по-своему, а мадам Бувье по-своему, русский язык, но они понимали друг друга, потому что их соединяли дорогие воспоминания. А церковным сторожем был дядька Коли, и ему жилось грустно, но мирно, у могильных памятников Александру Алексеевичу и "молодому барину". Старик любил содержать в порядке церковь, где покоился их прах, но Деввора выговорила себе право надзора над могилой Коли, и каждое утро запасалась метелкой и ручником, обметала до последней пылинки плиту и решетку, оправляла лампаду пред аналоем и клала свой усердный поклон у гробницы.

XII

В окрестностях Бородинского поля распространилась скоро молва о "доброй барыне, что живет в Боге и любит нищую братию", и не было дня, чтобы под окно пустынного домика не проходили больные и нуждающиеся. Маргарита Михайловна оделяла одних лекарством, других деньгами или хлебом и всех добрым словом.

Раз, на возвратном пути из Москвы, куда ездила иногда для свидания с семейством, она услыхала умоляющий голос и велела остановить лошадей. На дороге стояла телега, которой правил крестьянин, а в телеге лежала худая, бледная женщина. Тучкова расспросила о ней мужичка.

- Горькая ей выпала доля, родимая, - отвечал он. - У нее две девочки, глупенькие как есть, и говорят плохо, да муж недобрый: с утра до ночи пьян и бьет их всех без жалости. Иной раз так девчонок напугает, что они в лес убегут, да там и пропадают целые сутки. Как еще Господь их от беды спасает! А она, горемычная, побиралась, пока сил хватало, а теперь руки и ноги отнялись.

Маргарита Михайловна велела ему ехать за ее каретой. Добравшись до Бородина, где оставила больную у себя, она навела справки и убедилась в истинности слышанного рассказа. Тогда она выписала исправника, объявила ему, что желает приютить несчастную женщину и ее детей, приписанных к казенному селу, и просила доставить ей девочек. Исправник привез их на другой же день. Одна из них, дряхлая уже старуха, живет до сих пор в обители.

Призрение бедного семейства положило начало Спасо-Бородинской общине: за расслабленною требовался уход, и к ней была приставлена молодая крестьянка из соседнего села. Но умножившимся жителям Бородинского поля стало тесно в маленькой усадьбе, и Маргарита Михайловна воспользовалась летним временем, чтобы выстроить еще дом, разделенный на две части. В одной из них были комнаты, назначенные для посетителей, туда же переселилась и мадам Бувье, а уголок, который она занимала в сторожке, превратился в столовую. Другая половина нового дома была назначена для богадельни. Число ее жильцов быстро умножилось. Кроме того, многие, же-лавшие удаляться от мира, просили у Тучковой позволения поставить домики на ее земле. Отказа не было никому, и около Спасо-Бородинского храма селились одинаково бедные и богатые, женщины, принадлежавшие к образованному классу общества, и неграмотные крестьянки. Но расширение колонии потребовало новых условий для жизни. Закипела везде работа: появились огороды, был вырыт колодезь, пробежали по лугу тропинки. Все лето стучал топор и скрипела пила, осенью новые строения обсаживались сиренью и кленами, а на Егорьев день пастух стал выгонять в поле небольшое стадо, и ожила пустыня.

Одинокая вдова была призвана к новой жизни: спокойная жизнь погибла для нее безвозвратно, но горячий по природе характер требовал деятельности. По своей развитости и своему положению Тучкова стала главой общества, образовавшегося около нее: все обращались к ней за советами и все ее любили. Она воспользовалась своим влиянием и привлекла каждого к посильному труду. Между тем как одни работали на огородах или хлопотали по хозяйству, которое сделалось общим, другие учили грамоте детей. А Маргарита Михайловна являлась поочередно на постройках, в учебной комнате, на земляных работах. Ее черное платье мелькало везде, и везде раздавался ее звучный голос. Она всех ободряла, назначала каждому его дело, и дело спорилось всюду. Молодым девушкам она давала уроки пения и выписала из Москвы музыканта. Он помог ей сформировать духовный хор, который стал в последствии знаменит.

XIII

Маргарита Михайловна подумала первая о том, чтобы почтить соборными молитвами годовщину великой битвы и упрочить воспоминание о ней в памяти потомства. С этой целью она стала приглашать духовенство окрестных сел собираться 26 августа в Спасо-Бородинский храм. Там служили за всех воинов, погибших в этот скорбный для России день, панихиду, вошедшую, наконец, в обычай, и мало-помалу образовался крестный ход, который был впоследствии утвержден.