Примаков

Кроме того, послу надо дать возможность на приемах и обедах, а они чуть ли не ежедневно, что-то выпить. Если посол начнет отстранять протянутый ему бокал, карьера у него не заладится. Если объявить войну спиртному, хорошие контакты не установишь, так что непьющий посол плохо служит Отечеству.

В принципе послу положена резиденция — славный домик с садом или парком, но не в каждой стране это есть. Скажем, в Англии посол довольствуется большой, во весь этаж квартирой в посольском здании. Отсутствие резиденции — большой минус, не с точки зрения комфорта посла, а по соображениям политическим.

Премьер-министр или президент страны не могут часто приезжать в иностранное посольство. Тут существует жесткий регламент. А вот неофициально посетить резиденцию посла — дело другое. Такие контакты не возбраняются. Дипломатическая служба и состоит в основном в поддержании контактов, официальных и неофициальных. И тут всё зависит от личности посла.

Например, в 1990-е годы в столице Словакии в американское посольство мало кто ходил, а сливки общества собирались у динамичного, обаятельного и уверенного в себе российского посла Сергея Ястржембского, в то время самого молодого нашего посла — его назначили в Братиславу, когда ему не было и сорока.

При Ястржембском посольство не было похоже на стандартное российское загранучреждение. Дипломаты все молодые, динамичные, улыбаются.

— У нас много дипломатов, которым нет и тридцати, — говорил мне тогда посол. — И посольство молодое по духу, что еще важнее. В коллективе царит здоровый дух патриотизма и гордости за свою работу. Мы же первое посольство в новом государстве. Очень важно, какой фундамент мы заложим.

Сергей Ястржембский вел себя не так, как обычный посол. Ходил по посольству, а не вызывал к себе подчиненных, презирал чинопочитание. Нарочито или не мог иначе?

— У нас нет панибратства в коллективе, но существует нормальный демократизм, который помогает в работе. Снобизм и фанаберия, которые встречаются, как я слышал, в некоторых загранпредставительствах, едва ли сплотят коллектив.

Сергея Ястржембского, как и следовало ожидать, вскоре забрали в Москву, в администрацию президента, он стал помощником Ельцина, затем Путина. Я не знаю, есть ли у нас еще такое же молодое и динамичное посольство…

При Примакове от послов стали требовать короткие, сжатые телеграммы, но такие, какие можно было бы посылать на самый верх — то есть показывать президенту. Все телеграммы посол адресует просто и коротко — в Центр. После расшифровки решается, кому телеграммы показывать: самые важные доводятся до сведения министра, правительства и президента.

Кроме того, посол отправляет в Москву то, что называется почтовой информацией, — то есть более подробные письма, тоже, разумеется, секретные.

Но, скажем, обращение через голову министра непосредственно к президенту — большая редкость. Дисциплина и чинопочитание — одно из отличительных качеств дипломата. Впрочем, однажды Анатолий Леонидович Адамишин, который был послом в Англии, написал напрямую президенту Ельцину о необходимости реформ в работе Министерства иностранных дел. Ельцин вызвал Адамишина из Лондона и разговаривал с ним. Практических последствий беседа не имела. Но через некоторое время Анатолий Адамишин стал министром по сотрудничеству со странами СНГ, правда, по независящим от него причинам пробыл на этом посту недолго.

Примаков на всех совещаниях говорил: от посла ждут, что он станет не только информировать Центр о происходящем в стране, но и предлагать решения. Послу виднее — он находится на месте, встречается с людьми, на него работает аппарат посольства.

Впрочем, у некоторых послов поначалу были проблемы со связью. В новых посольствах отсутствовали шифровальные системы. Установка такого оборудования — дорогое и сложное дело. Первый посол в Литве Николай Михайлович Обертышев рассказывал мне, что приходилось ездить на машине из Вильнюса в Калининград, когда ему предстояло отправить шифровку в Москву или получить присланные на его имя телеграммы.

У наших послов в небольших государствах Африки были такие же проблемы — они раз в неделю ездили в соседнюю страну, где у коллеги-посла есть шифровальная служба, читали поступившие указания и отписывались за неделю. Телеграммы пишутся от руки в специальном шифровальном блокноте с нумерованными страницами и передаются из рук в руки шифровальщику — самому секретному человеку в посольстве.

Шифровальщик с семьей постоянно живет на территории посольства. Выходить в город в одиночку ему категорически запрещено. Служба у шифровальщика тоскливая, денег платят мало. Дипломаты получают удовольствие от зарубежной жизни, а он нет. Завербовать шифровальщика — мечта любой разведки. Иногда это удается.

Как и в армии, в дипломатической службе есть ранги и должности. Есть своя табель о рангах, стимулирующая стремление неудержимо двигаться вверх.