Прилив

Он взял в руки слона, подумал и поставил обратно. "Бить или не бить - вот в чем вопрос?" Так, кажется, сказано в какой-то древней поэме?

Это была не первая их встреча, и всякий раз председатель ждал, что вместе с Мерком в комнату войдут агенты СБ и предъявят обвинение в измене. Грань, по которой он ходил вот уже несколько недель, была тонка, очень тонка.

Мерк предложил то, о чем Лексан не смел и мечтать. Убрать Изагера! По словам Мерка, тот представлял интересы Слава, мало того, намекал на существование некоей организации, способной на очень многое... но без поддержки имеющего определенный вес в Совете Избранных Лексана, без его опыта и связей, попытка сменить правителя обречена на провал.

На второй встрече Лексан потребовал гарантий. Приход Мерка мог быть заранее спланиро-ванной провокацией, особенно зная отношение к председателю самого Изагера. Их ненависть была взаимной. Скоропостижная смерть предыдущего правителя взбаламутила Дирн. Претендентов было двое: Изагер и Лексан. За будущим правителем стояла армия, что и предрешило победу. Лексан мог сопротивляться, в него верили, за ним шли. Ситуация могла повлечь за собой локальную войну, и Лексан решил не рисковать, публично признав Изагера законным правителем. Как впоследствии выяснилось, он все сделал правильно. В шахматах тоже жертвуют фигурами или позицией ради будущей победы.

Лексан повернул вращающийся столик. Белые и черные поменялись местами. Позиция Иза-гера тоже не выглядела идеальной. Пока победоносная, но развязанная практически вопреки воле Совета война (Лексан знал, что многие из голосовавших "за" просто боялись), недовольство новыми реформами, особенно той, где варварам предоставлялось гражданство, плюс все усиливавшийся надзор СБ - все это не вдохновляло тех, кто не так давно поддерживал правителя, и уж тем более - его оппонентов.

Когда в качестве гарантий Мерк предоставил видеозапись, где Слав размеренно и обстоя-тельно объяснял, как ему претит бесчеловечный режим Изагера, и что он согласен с любыми ме-тодами, позволяющими сместить отца - Лексан не поверил глазам и был в шоке. Подобная пленка была страшным оружием, и то, что он ее получил, означало полное и окончательное доверие сына правителя и тех, кто за ним стоял. Компрометирующих материалов в записи достаточно, чтобы подписать себе приговор - председатель Лексан это хорошо понимал. Понимал он и позицию Слава, слывшего человеколюбцем и миротворцем. Правда, атака плато Краба сильно подпортила ее, но Мерк утверждал, что командование Слава было номинальным, и он совсем не хочет войны. Пойти против воли отца он не мог, и это даже к лучшему: бдительность Изагера будет притуплена, а параллельно укрепится авторитет Слава в армии. Изагер, начинавший карьеру с армии, всегда рассчитывает на ее поддержку, и если внести в нее раскол...

Кроме этого, силу стоявших за Славом людей показывало бесследное исчезновение тело-хранителя Юра - фигуры, которую в Дирне знали все. В том, что Юр мертв, никто не сомневался. Мерк пояснил, что устранение Юра было необходимостью. Варвар приставлен следить за Славом и находился при нем неотлучно, что, естественно, очень мешало оппозиции...

Вариантов было множество. Кони прыгали противнику в тыл, внося еще большую сумятицу, пешки тупо топали вперед, ладьи и слоны сталкивались, поражая друг друга. Даже играя за двоих, Лексан не мог сказать, кто одержит победу. Слишком много вариантов, слишком много решал слу-чай...

Все казалось прочным и доказанным. Недоставало одного. Мотива. Почти убежденный Мерком, Лексан никак не мог поверить, что Слав, благородный и великодушный юноша, каким его знали все, мог так холодно и цинично говорить об "устранении" от власти отца. Не знать, что по-влечет за собой это "устранение", он не мог. Изагер должен умереть, он слишком влиятельная фигура, чтобы оставлять ее на доске...

Лексан протянул руку и схватил черного ферзя. Сжал изо всех сил, но сделанная из драго-ценного сплава фигурка не сломалась. Силы одного не хватит ее сломать. Лексан осторожно поставил ферзя на место.

Но Слав сказал это. И запись не смонтирована - это Лексан проверил самым тщательным образом. Вряд ли Изагер использовал сына, чтобы устроить председателю ловушку. Легче пред-ставить Слава разгневанного политикой отца, чем Слава двуличного и изворотливого. Нет, юноша не стал бы сниматься в подобном сюжете - Лексан был в этом почти уверен. Почти... А в чем можно быть уверенным в наше время?