Прикосновение смерти

Он громко стонет, а затем поднимается на ноги с оскалом, который почти не уступает оскалу Смерти.

– Это было совершенно излишне, – бормочет он, потягиваясь и разминая плечи.

Мои глаза расширяются, когда я понимаю, что он полностью обнажен. Передо мной, выставленный на всеобщее обозрение, стоит мужчина, который только что прижимал меня к своей груди.

Я знаю, что должна отвести взгляд от точеных очертаний его тела, но я не могу перестать рассматривать его во всех местах… Он похож на мраморную статую. Мягкий утренний свет, пробивающийся сквозь крышу и падающий прямо на него, делает его еще прекраснее.

И… я ахаю, а жар приливает к моим щекам, когда мой взгляд опускается слишком низко.

Смерть кашляет, и этого звука достаточно, чтобы разрушить притяжение тела Эроса и вернуть мое внимание к себе. Со стыдливым писком я зарываюсь лицом в грудь Смерти.

– Надень на себя, черт возьми, хоть что-нибудь, – рявкает Смерть.

Эрос фыркает, но затем вздыхает, и я наблюдаю, как он наклоняется, берет в руки простыню и оборачивает ее нижнюю часть своего тела. Затем его глаза внезапно поднимаются и встречаются с моими. У меня внутри все моментально сжимается, он словно зрит мне прямо в душу. Меня нервирует тот факт, что, несмотря на свою слепоту, он всегда знает, где меня найти.

Он ехидно улыбается, словно полностью осознавая, что он произвел на меня пусть и кратковременный, но эффект.

– А смертная, похоже, не возражает, – говорит Эрос. – Может, это ты испугался небольшого соперничества. На самом деле, судя по ее реакции, возможно, она даже отважится попробовать рано или поздно. Мне есть что предложить ей в плане удовольствий. Уверен: я смогу ее приятно удивить.

Смерть напрягается при этих словах, крепче прижимая меня к себе, но ничего не отвечает. Вместо этого он предпочитает уязвить самолюбие Эроса молчанием. Его внимание возвращается ко мне. Он смотрит на меня, и в его глазах появляется мягкость.

– Ты уверена, что с тобой все в порядке? – спрашивает он тихим голосом. – Я буду только рад поставить Эроса на место, если нужно.

– Да, – говорю я, дрожа от холода его тела. – Я просто немного смутилась, но в остальном же со мной все в порядке. Честно.

– Тогда ладно.

Сомневаюсь, что Смерть оценит, если я стану подробно рассказывать о своих чувствах. Эрос – первый мужчина, которого я увидела полностью обнаженным и, как бы я ни старалась, этот его образ навсегда отпечатается в моей памяти. А, ну не только его образ, но еще и тот удивительный факт, что в постели со мной оказались сразу двое мужчин.

По правде говоря, я бы предпочла полностью забыть последние несколько минут. Ну, почти полностью. Признаю, мое сердце екнуло, когда я проснулась и обнаружила рядом с собой Смерть; в тот момент он лежал так близко, хотя в остальное время всегда делал все возможное, чтобы не пересекать определенно выстроенные границы между нами.

– Итак, какие у меня уроки на сегодня? – спрашиваю я. – И когда мы начнем?

– Когда начнем? – со смехом говорит Эрос. – Мы ведь уже начали, разве нет?

Я в замешательстве смотрю на Смерть, а затем поворачиваюсь и наблюдаю, как Эрос неторопливо начинает движение по комнате. Я чувствую облегчение, когда он отходит от края кровати, и наконец-то могу позволить своему взгляду блуждать вокруг, в то время как он устремляется к своему гардеробу.

– Что ты имеешь в виду? – спрашивает Смерть, явно недовольный тем, что Эрос не предоставляет дальнейших объяснений.

Эрос фыркает и с легкой ухмылкой на лице выходит из гардероба; на нем надеты струящиеся белые брюки и свободная белая рубашка, распахнутая на груди. Я жду его ответа с большим нетерпением.

– А разве не очевидно? – наконец говорит он, глядя в нашу сторону.

Смерть издает слабый стон раздражения, но Эрос не успокаивается. Его ухмылка становится еще шире, когда он подходит назад к кровати.

– Хватит, Эрос, – говорит Смерть, а его тени, раздосадованные, вьются вокруг.

– Смотрите, – молвит бледный бог, жестом указывая на нас, – за считанные часы – и пока я спал, смею заметить, – мне уже удалось заключить вас в объятия друг друга. А теперь представьте, что я могу сделать за несколько дней.

Его слова сразу же напоминают мне о том, что я все еще прижимаюсь к груди Смерти, а его руки в это время плотно обхватывают меня. Мороз просачивается из его тела в мое, но мне не холодно, я наслаждаюсь этой прохладой и ощущением его невероятной близости ко мне.

Я краснею, жалея о том, что Эрос сделал на этом акцент, и осторожно отстраняюсь от Смерти. Он позволяет мне выскользнуть из его объятий, и я встаю с кровати, пока он принимается поправлять свою одежду.

Я скрещиваю руки на груди, ненавидя это ощущение, словно нас только что застали за чем-то постыдным. Эрос, похоже, считает так же, поскольку щелкает языком в знак неодобрения нашей реакции.

– Больше такого не будет, – говорит он. – Если вы все еще хотите, чтобы я вам помог, то отныне вы должны уважать порядки моего двора. Это понятно?

– И какие же порядки? – спрашиваю я, прежде чем Смерть успевает отказаться.

После моего вопроса Эрос снова усмехается.