Приключения в стране львов

Выстрелы слились в один — два зверя с разнесенными черепами, не издав ни звука, пошли ко дну, как полные бочки.

Брешь была пробита.

— Целься!.. Пли!.. Кочегар, полный вперед!

Раздался новый залп. Щель расширилась, между живыми подводными камнями образовался проход. Шлюпка устремилась в него, пустив две струи горячего пара направо и налево.

Это был фокус кочегара. Не имея возможности принять участие в стрельбе, он решил хотя бы обжечь противные морды, высовывавшиеся из воды.

Шутка удалась. Свистящий горячий поток напугал грозных животных пуще выстрелов; они скрылись, нырнув в воду.

Избавившись от опасности, судно замедлило ход, но двигалось все-таки довольно быстро. Русло стало уже, зато перестали попадаться скалы. Течение сделалось быстрее, плылось хорошо и легко.

Фрике радовался и уже стал забывать недавние неприятности. Вдруг, на крутом повороте, ему предстало зрелище, заставившее его вскрикнуть от удивления.

— Опять преграда!.. Что за проклятие! После крокодилов — гиппопотамы; после гиппопотамов — худшее из животных: человек. Если эти прохвосты не пожелают нас пропускать, что тогда делать?

От одного берега до другого, поперек реки, протянулась цепь узеньких пирог. В каждой находилось по десятку вооруженных негров.

Парижанин вывесил белую тряпку, означающую во всем мире добрые намерения, и приказал тихо двигаться вперед, держа, однако, оружие наготове.

Приблизившись, он поручил сенегальцу-лаптоту переговорить с чернокожими незнакомцами и объяснить, что шлюпка мирных путешественников — друзей черных людей, направляется в землю куранкосов с самыми добрыми намерениями, их там ждут.

Слова сенегальца были выслушаны в глубоком молчании, но потом началось что-то невообразимое. Негры выли как сумасшедшие, потрясая луками, дротиками; некоторые целились из ружей, давая понять, что никого не пропустят.

Молодой человек велел повторить сказанное, предполагая, что происходит недоразумение.

Но нет. Крики в ответ только усилились. Просвистело несколько стрел, прогремели выстрелы.

Юноша скрепя сердце приказал отступать, хотя был уверен, что прорвет цепь.

— Конечно, всю туземную эскадру можно разметать одним выстрелом из картечницы, — рассуждал он. — Ну а потом? О нас разнесут весть как о врагах, начнут травить, словно зверей, вовлекая в ежедневные стычки — это будет конец мирной миссии. Ну и жандарм! Заварил кашу. Где он теперь? Преодолел этот кордон или остался где-нибудь в лесу? Хоть бы эти черномазые рассказали, что ли… Я бы им заплатил… Очевидно, они принимают нас за англичан. Скверно. Первым делом надо отойти подальше от стрел этих негостеприимных господ, а там видно будет. И то сказать — отступление не бегство. Машинист, задний ход!

ГЛАВА 11

Отбытие парламентера. — Квартет пьяниц. — Капитан, генерал, военный министр, и все это в тридцать часов. — Шлюпка идет назад. — Сухим путем. — Носорог.

Паровая шлюпка, вооруженная картечницей, современные смертоносные винтовки против жалких скорлупок негров! Совершенно ясно, чья взяла бы, разразись бой. Тем не менее француз отступил!

Да, он был безусловно смел, но и благоразумен. «Мало, — рассуждал он, — просто проникнуть во враждебную страну, надобно еще и как-то ужиться с ее обитателями». Беспрерывно сражаться с воинственными оравами дикарей не входило в его планы. Именно поэтому Фрике отдал приказ:

— Задний ход!

Негры завыли от восторга, увидев, что шлюпка пошла назад, но преследовать ее не стали. И правильно сделали, потому что парижанин решил на дальнейшие уступки не идти и всыпал бы дикарям как следует.

Выйдя из-под обстрела, юноша распорядился собрать дров на левом берегу, затем, отплыв на середину реки, приказал бросить якорь.

Потом он подозвал сенегальца, успевшего доказать свою преданность:

— Не мог бы ты отправиться к неприятелю на челноке и навести справки о капитане?

— Мой съездит, — кивнул негр.

— Не боишься, что убьют?

— Мне все равно. Убьют — работать не надо.

— Ну, а если они заберут тебя в неволю?

— Не боюсь. Твой придет на шлюпка, с большими ружьями, и отберет лаптота обратно.

— Разумеется. Даю слово, всякий жестоко поплатится за оскорбление моего парламентера. Но, думаю, они не сделают тебе ничего дурного. В особенности если объяснишь, что мы не англичане, а французы.

— Да. Прощай. Мой сейчас сядет в челнок.

Сенегалец сошел в маленькую лодчонку, которую на веревке буксировала за собой шлюпка, схватил рулевое весло и смело поплыл вверх по реке.