Приключения в стране бизонов

Пробуждение. — Ранний завтрак. — Папаша Батист. — Наводнение на озере Виннипег[56]. — Бедствия. — Кер-д’Ален, какими они были раньше. — В плену варварства. — Доблестные усилия. — Начало цивилизации. — Причины всех войн между белыми и краснокожими. — Лихоимство чиновников в индейских резервациях. — Индейцы восстали. — Сидящий Бык — великий вождь сиу[57]. — Ужасающий эпилог битвы при Уайт-Маунтине. — Индейцы в Канаде. — Потомок одного из героев Купера — нотариус в Квебеке[58].

Путешественники проспали все утро. Разбудили их яркие лучи солнца, упавшие на постели. В мгновение ока французы и американец уже были на ногах, разом вспомнив события вчерашнего дня со всей ясностью, что вообще характерно для солдат, моряков и всех тех, кто ведет жизнь, полную приключений.

Едва гости поднялись, как увидели улыбавшегося в седую бороду старого кюре, который спокойно попыхивал деревянной трубкой. Рядом с ним стоял гигантского роста старик, крепкий как дуб. По смуглой, но светлее, чем у индейцев, коже в нем угадывался метис. В его резких чертах было некоторое сходство с двумя молодыми индейскими пахарями. Трое охотников сразу догадались, кто перед ними, а кюре представил им старейшину племени Жана-Батиста Картье, или попросту папашу Батиста.

Восьмидесятилетний высокий старик пожал каждому руку с такой силой, что косточки затрещали. Без долгих слов, как будто бы охотники уже стали членами семьи, он проводил гостей к столу.

— Как! Уже завтракать? — воскликнул изумленный Фрике.

— Да, молодой господин, — ответил старик. — Не знаю, как там у вас, на «старой родине», но у нас считается, что беседовать лучше сидя, чем стоя, и за накрытым столом, а не за пустым. Не так ли, ваше преподобие?

— Твоя правда, дорогой Батист.

— Совершенно с вами согласен, — сказал Андре. — Но где же наши друзья, ваши внуки Блез и Жильбер?

— Парни пошли по делам… вам помочь хотят, — ответил Батист, бросив на кюре взгляд заговорщика. — К вечеру вернутся. Так если все согласны, пошли к столу, земляки, и вы с нами, господин американец.

Все расположились за просторным деревянным столом, буквально ломившимся от снеди. В середине возвышалась пирамида великолепных фруктов: яблок, персиков, груш, винограда, абрикосов, — эта картина могла привести в восторг создателя натюрмортов и вызвать слюнки у гурмана. Три друга были восхищены, однако мягко попеняли хозяину за расточительство. Папаша Батист добродушно улыбнулся:

— Это мой друг кюре весь свой сад опустошил. Он собирался увести вас к себе, а мне хотелось здесь поговорить. Ну да ведь что у одного, что у другого — все равно у нас.

Что бы там ни думал Фрике о ранней трапезе, он с увлечением воздал должное еде, чем сразу завоевал симпатии хозяев.

Что касается американца, то и он, несмотря на отсутствие соленого сала, пресного хлеба и воспламеняющей отравы, с аппетитом принялся за еду. Ковбой больше слушал, чем говорил, чувствуя себя немного не в своей тарелке, однако сохранял все свое достоинство.

Естественно, речь зашла о поистине чудесном процветании маленького племени Кер-д’Ален — Сердец-Шило, известного лишь специалистам-географам.

— Поверьте мне, это далось нелегко, — сказал кюре. — Когда почти сорок лет назад мы оба пришли сюда, наши индейцы были совершенными дикарями. Вы и представить себе не можете, сколько потребовалось терпения, неимоверных усилий, неблагодарного труда.

— Так расскажите поподробнее. Ведь это результат вашей благотворной деятельности, ваше преподобие. Приобщение небольшого народа к цивилизации — процесс чрезвычайно интересный и волнующий.

— С удовольствием, мой молодой друг. Рассказ будет недолог. Как я уже вам говорил, почти сорок лет назад Батист и я жили около озера Виннипег, в маленьком канадском поселке, от которого теперь и следа не осталось. Однажды ночью невиданное наводнение за несколько часов снесло деревеньку и поглотило большую часть ее жителей. Я чудом спасся, уцепившись за обломок доски. Утром меня прибило к дереву, уже подмытому водой. На нем сидел мужчина, полуживой от страха и холода, прижимая к груди мальчика лет двенадцати. Я узнал Батиста и его младшего сына.

«Где твоя жена?» — с тревогой спросил я. «Погибла», — ответил Батист. «А дети?» — «Утонули. Мне удалось спасти только одного». — «Что с твоим домом?» — «Смыт водой». — «А скот?» — «Пропал…»

И мы оба заплакали. Затем попытались согреть бедного мальчика, который едва дышал. Нас подобрала какая-то лодка и доставила в Сент-Бонифейс на Ред-Ривер[59].