Прикладное терраформирование

Атмосфера Марса стала действительно плотнее, поэтому им еще повезло – не пришлось ждать недели или месяцы. На четвертый день их вызвали в капсулу, долго, несколько часов с повторениями проверяли исправность легких скафандров, баллонов с дыхательной смесью, опутывали их ремнями безопасности.

Но все это закончилось, и легкий удар в корпус капсулы стал сигналом к спуску. Данила не то чтобы слишком часто посещал чужие планеты, можно было даже сказать, что Марс являлся лишь первым в списке. Так что да, он волновался. Особенно памятуя почти полную необратимость этого спуска, лишь гипотетическую возможность хоть когда-нибудь вернуться на Землю.

Подспудно он ожидал каких-то перегрузок, рева двигателей, чего-то подобного. Хотя знал, что ничего подобного не произойдет. Не сейчас. Их медленно толкал к земле одноразовый двигатель, совсем крохотный, с минимальным запасом топлива, точно рассчитанного для исполнения базовых маневров.

Они все еще были в невесомости, в скафандрах с задраенными шлемами. Данила посмотрел на коллег – благо это было легко, они сидели кругом, все лицом к центру.

Не он один – все смотрели друг на друга, пытаясь понять, какие эмоции испытывают товарищи – те же самые, что и он сам, или какие-то другие. Лишь Лиза позволила себе прикрыть глаза.

Им не включили наружного наблюдения, на время первой фазы высадки вообще почти все приборы были отключены, поэтому Данила мог лишь прислушиваться к своим ощущениям, пытаться понять, где они сейчас находятся.

Постепенно невесомость начала меняться на легкую тяжесть в теле. Его вдавливало в полулежачее кресло все сильнее и сильнее – верный признак того, что капсула уже трется о воздух, пусть еще и только в верхних слоях.

– Обещали, что будет не больше четырех «жэ», потерпим. – Голос Василия раздался в наушнике настолько неожиданно, что Данила вздрогнул. Он знал, конечно, что внутренняя связь по-прежнему работает, но почему-то не ожидал, что кто-то начнет говорить. Наверное, торжественность момента, по его мнению, предполагала тишину.

То, о чем лишь подумал Данила, Лиза решила выразить вслух:

– Василий Семеныч, помолчите. Дайте сполна прочувствовать судьбоносность этих мгновений.

Дядя Вася лишь пожал плечами, что в скафандре получилось весьма неуклюже, и в капсуле вновь воцарилась тишина.

Конечно, после длительного пребывания в невесомости, пусть большую часть и во сне, и четырехкратная перегрузка могла показаться серьезной, но Данила переносил усиливающуюся тяжесть достаточно легко.

Пропищал зуммер. Пятисекундное предупреждение о том, что капсула собирается выдвинуть закрылки, совсем маленькие жесткие выступы, позволяющие еще более замедлить аппарат. Через обещанных пять секунд их вдавило в сиденья еще сильнее, но все еще недостаточно, чтобы Данила мог пожаловаться. На стендовых тренировках их, бывало, нагружали и посильнее.

Второй зуммер пропел очень скоро, объявляя о подготовке к раскрытию парашютов. Даниле не нравилось будничность этих зуммеров, какая-то обыденность. Словно они не на чужую планету спускаются, а всего лишь готовят еду в микроволновке.

Первый парашют, казалось, дернул капсулу вверх, словно проверяя ее на прочность. Их ощутимо тряхнуло, вжало в кресла еще сильнее, но парашют тут же отстегнулся, не предназначенный для длительного торможения, слишком маленький, чтобы удержать тяжелую капсулу.

Второй парашют, побольше, раскрылся через пять секунд, продержался чуть больше первого и тоже оказался оторванным от капсулы ударом пиропатрона. Лишь после второго раскрылся основной, третий парашют. Насколько помнил Данила, где-то на высоте трех-четырех километров. Достаточно высоко, чтобы успеть замедлить движение капсулы. Достаточно низко, чтобы их не слишком сильно отнесло в сторону, если им не повезет с высотными ветрами.

И сразу зашевелился Василий:

– Не могу молчать, Лиза, извини. Понимаю важность момента, но у меня все сейчас на голосовом управлении. Джек, картинку в центр.

– Картинку в центр, обрабатывается, – басовито прогудел ноутбук Василия, заблаговременно подключенный к телеметрии капсулы и спутниковым сигналам, которые начала ловить выдвинувшаяся короткая антенна, до этого момента спрятанная от жара спуска.

Картинка была простая. Поверхность изображалась совсем схематично, лишь основные элементы рельефа, ничего лишнего. Ничего, что могло бы отвлечь навигатора. В центре светло-голубого круга, светящегося на изображении поверхности планеты, светился темно-синий огонек – база.

А сверху – еще один огонек, желтый, показывающий положение капсулы. Несколько стрелок, то удлиняющихся, то укорачивающихся прямо в воздухе, показывали направление и силу ветра. От желтого огонька вниз расходился узкий желтеющий конус, упирающийся в поверхность, создавая на ней еще один овал, на сей раз зеленый, который позволял прикинуть возможную зону их приземления.

Они вполне попадали в сорокакилометровый радиус, более того, должны были коснуться поверхности где-то километрах в двадцати от базы.

Но Василия это явно не устраивало.

– Джек, предложения?