Приют забытых душ

Он начал считать вслух, чтобы избавиться от этого ужасного чувства, но сбился уже на второй сотне. И все шел и шел, пока не устал. Тогда он плюхнулся на холодный пол и прислонился к столь же ледяной кирпичной стене. Темнота давила, словно тонна земли обрушилась на мальчика. Стало трудно дышать, а разум отказывался верить, что Руслан один. Хотелось бежать назад, к единственной лампочке, скрывшейся давным-давно за поворотом бесконечного туннеля. Перед глазами возникали яркие пятна, а воображение дорисовывало невероятных монстров, которые окружили его со всех сторон. Стало настолько страшно, что мальчик вскочил и бросился бежать. Ему казалось, что еще чуть-чуть – и он, наконец, выберется из этого длинного и темного коридора…

И вот он с треском врезался во что-то. И… вывалился в открывшуюся дверь, лицом в липкую грязь. Руслан поднялся, хотел отряхнуться, но от зрелища, представшего взгляду, застыл. Широкий двор наводнили люди, много людей, сотни. И все они казались мальчику какими-то неправильными. Неестественными. Глаза стеклянные, невидящие, одежда надета кое-как, без разбора, словно ее натягивали наспех, и все передвигались так, будто им в спины вставили жесткие стержни, еле волоча ноги. Создавалось ощущение, что все они – и женщины, и мужчины, и дети – давно погибли, и теперь невероятная чужая сила заставляет их ходить. Просто так, спонтанно, без какой-либо цели. И еще…

От рук и ног – Руслан только сейчас заметил это – поднимались вверх еле заметные, почти прозрачные нити, которые дергали людей за конечности, словно марионеток. Будто кто-то водил на привязи деревянных кукол.

Мальчик поднял голову и обомлел, открыв рот в беззвучном крике. Ужас сковал его, и Руслан застыл, боясь пошевельнуться.

Над площадью нависало гигантское лицо Черноморова. Серые глаза зло сверкали из-под густых рыжих бровей, лицо выражало безразмерное удовольствие, а руки парили в воздухе и дергали за ниточки, что управляли людьми. Стоило ему захотеть, и человек, повинуясь веревкам, кидался на стену, разбивая себе голову. А сверху лишь посмеивалась невероятно противная рожа рыжего… И тут святой отец заметил Руслана. Лицо рыжего приняло злое выражение, и он заорал. Крик наполнил громом небеса, и даже стены, казалось, задрожали…

– А ты откуда такой взялся? Такой… совсем независимый и свободный? Непорядок! А ну, иди сюда! Сейчас мы это исправим… – и гигантский Черноморов взмахнул рукой, часть людей-кукол подпрыгнула вслед его движению, но зато с его пальцев спустилась нить и обхватила Руслана за запястье, тут же впившись в кожу. Мальчик заорал – так сильно вгрызалась веревка в руку. Такие же нити пронзили и лодыжки, а потом… что-то обхватило горло, сдавливая… И Озимов не мог не обратить внимания на свои руки: они стали деревенеть на глазах. У мальчика от ужаса сковало сердце – он превращался в деревянную игрушку.

– У тебя кошмар, да? – спросил рядом тоненький девичий голос. Такой тихий, что за грохотом, создаваемым бульдозером, его почти не было слышно. – Рыжий клоун приснился, да?

– Рыжий кло… кто? – не понял Руслан, стараясь прогнать из головы страшный сон. В темноте фургона до сих пор маячил перед взглядом гигантский Черноморов. Мальчика бил озноб: температура в фургоне для человека была слишком низкая, и хоть в фуре стояли обогреватели, они не могли согреть столь обширное помещение, собранное из двух фургонов. То с одной стороны, то с другой раздавался кашель. Видимо, некоторые дети болели.

– Ну-у-у… – протянул тот же голос. Какая-то девочка стояла рядом с его койкой. – Ну, клоун! Они – рыжие! И изображают друзей детей.

– Черноморов?

– Ну да, он же клоун!

– А-а-а, ну тогда он! – согласился Руслан, – а как ты узнала?

– А он всем первое время снится! – заявила девочка. – Так что не бойся. Скоро пройдет.

– Всем? – Озимов забеспокоился. – А сколько тут детей?

– Не знаю, – должно быть, она пожала в темноте плечами, но этого было не видно. – Но клоун собирал детей с четырех или пяти областей.

– Правда? И с каких же?

– Ярославская область, – начала перечислять девочка, – Вологодская, потом Ивановская и Владимирская… а теперь обратно в Ярославскую возвращаемся.

– А ты из какой?

– Я из Ярославской, из поселка Святово. Зовут Катя Карпова. А тебя?

– Руслан Озимов. Слушай, Катя. Значит, ты вместе с этим… с Антоном Кручиным ехала? С самого начала?

– Да не, – ответила Катя. – Не верь ему. Врет он все. Он только в Вологде к нам присоединился. А сначала я одна была. Ох и страшно одной было. Этот… клоун качельки обещал, карусельки всякие. Но обманул. И мне, как и тебе, кошмары снились. Часто-часто, страшные-страшные… Я сидела в углу у двери и… слушала трактор.

– Трактор?

– Ну да. Трактор, что эти фургоны везет. Его бульдозером зовут. Он, когда разгонится, то к грохоту еще и свист ужасный добавляется. А дом раскачивается и подпрыгивает так, что сидеть ни на полу, ни на койке нельзя: тебя подкидывает вверх, как игрушку.