Приют

Он полз, раздирая в кровь ладони, не выпуская, однако, пистолета. Изредка останавливался, проверял патроны, поскольку его неотступно преследовала назойливая мысль, что все заряды он истратил на этих проклятых шакалов. Но нет, два замечательных, поблескивающих малыша уютно устроились в магазине и ждали своего часа. Шмель успокоенно вздыхал и двигался дальше.

«Скоро вы мне понадобитесь, – говорил он себе. – Потерпите, уже скоро».

Иногда ему начинало казаться, что он видит чьи-то незнакомые лица в чаще. Однажды ему даже почудилось, что это Шевцовы, и он чуть не выстрелил, но оказалось, это всего лишь испуганная птица. То справа, то слева раздавались странные голоса. Невидимые обладатели этих голосов о чем-то спрашивали его. Сначала Шмель огрызался на глупые вопросы, потом перестал обращать на них внимание.

«Бомти-бомти-бомти-бом… С каждым шагом ближе дом… и когда к нему придешь… счастье там свое найдешь…» – шептал Шмель. Он хрипло засмеялся. Вот уж и впрямь не ожидал он, что именно здесь он откроет в себе способности сочинять стихи…

Из зарослей выскочили шакалы. Три твари, голодные, со сверкающими глазами и стекающей слюной из разинутых пастей. Шмель не сбавил темп и, еще ниже пригнувшись к траве, зарычал. Потом заблеял. Потом завизжал, дико и пронзительно. Неуверенно переступив лапами, животные попятились в кусты. Издав победный клич, Шмель пополз дальше. Исцарапанные пальцы остервенело сжимали рукоятку пистолета.

Он не знал, что уже долгое время за ним наблюдает человек. Видя состояние Шмеля, этот человек не особенно беспокоился о том, чтобы остаться незамеченным.

«Бомти-бомти-бомти-бом… это все прекрасный сон…» – бормотал Шмель и вдруг вздрогнул. Он увидел, как впереди шевельнулся куст. Голоса невидимых людей мигом исчезли, и в лесу наступила напряженная тишина.

«Шевцовы. Это они».

– Эй! – просипел Шмель простуженным голосом. – Я знаю, вы там!.. Чертовы близняшки…

Он почувствовал растущее возбуждение, даже мысль о предстоящем сексе не вызвала бы у него такого волнения. Правда, пистолет с каждым шагом словно набирал по килограмму и теперь весил тяжелее гири. Но он с этим справится. Не может не справиться. Слишком много поставлено на кон. Кусты снова затрепетали, и из них вышел человек. Шмель радостно вскрикнул.

«Шевцовы. Один из них».

Стоящий перед ним человек достал какой-то странный предмет, что-то вроде изогнутой палки, затем другую палку, потоньше, и скрестил их. Шмель вскинул руку. Человек протянул вперед руку, отставив вторую руку назад. Кривая палка, к которой он приладил другую, согнулась еще больше. Шмель выстрелил. Человек закричал. В тот же момент он почувствовал резкую боль во рту. Шмель снова выстрелил. Человек упал.

Шмель попытался улыбнуться, но ему что-то мешало во рту. Вдобавок почему-то стало очень больно горлу. Что с ним?!

Дина набирала воду из колодца, когда услышала истошный крик Олега. Ведро выскользнуло из рук и с бульканьем упало обратно в колодец. Она бросилась в лес.

Через пару минут девушка нашла своего сына. Он был мертв. Две аккуратные дырки от пуль, одна в плече, другая в переносице. В нескольких метрах от Олега лежал оборванный грязный мужчина, дергаясь и что-то мыча. Изо рта у него торчала стрела. С потемневшим лицом Дина упала на колени перед сыном и стала осыпать поцелуями его еще теплое, застывшее с удивленным выражением лицо. Затем закинула голову и завыла.

Стайка птиц, встревоженная криком, унеслась с соседних деревьев.

82

Ярик заснул только под утро. Стараясь не смотреть на череп Митрича, он накрыл его своим бельем, к тому времени уже превратившимся в черные тряпки, забился в самый дальний угол и моментально отключился. Засыпая, он подумал, что если он отсюда не выберется, коллекция Дины скоро пополнится еще одним черепом…

Когда он проснулся, ничего не изменилось. Дина не приходила, где-то наверху продолжала монотонно капать вода, мерно урчал генератор… Ярик облизал шелушащиеся губы и со страхом посмотрел на кучу тряпья, под которой скалился Митрич.

«А кто сказал, что он… он раньше был моим братом?» – неожиданно подумал Ярик и принялся лихорадочно раскидывать белье. Пару лет назад Митричу в драке вышибли зуб. Вскоре мелькнула темно-желтая кость… Трясущимися руками Ярик осторожно опустил нижнюю челюсть черепа и уставился на зубы. Застонав, он откинулся назад. Так и есть, зуба не было. Примерно час он просидел в каком-то ступоре. Пустые глазницы жгли его, сводили с ума, и Ярик не выдержал.

– Помогите!.. – хрипло завопил он. Он бросился плечом на дверь, но только ушиб плечо. – Кто-нибудь!!! НА ПОМОЩЬ!!!

Не обращая на боль внимания, он бросался и бросался на клетку, как раненый зверь, пока не потерял сознание.

Вскоре пришла Дина. Она равнодушно прошла мимо бесчувственного тела Ярика, волоча за собой черный мешок. Мешок шевелился. Что-то бормоча себе под нос, она открыла дверь, ведущую в нижний отсек, и стала спускаться по ступенькам. Повеяло холодом. Через несколько минут оттуда стали доноситься крики, и даже запертая дверь не смогла их заглушить.