Приятно познакомиться, Хаос! (СИ)

Точкой приземления, незатейливый воздухоплаватель выбрал метеозонд. Как не сложно догадаться, удачно проплывавший на пути у ребенка.

Снарядом влетев в уже стравивший часть гелия шар, тело мальчика задело одну из строп, вращение которое за время полета стало еще более хаотичней, позволило развить зацеп за канат и спустя несколько оборотов, опутанный, словно в коконе, Юки Рито летел на своеобразном подвесе, а прямо по курсу виднелся золотоверхий храм, который так заинтересовал мальчика каких-то двадцать минут назад.

***

      На "великую", дремлющую миллионы лет наконец-то упал первый лучик света, даже не луч, так, фотон. Но этого было достаточно, чтобы Она вздрогнула в поисках выхода из кромешной тьмы, в которой оказалась по недоразумению прежних создателей.

Прислушавшись, Она ощутила мимолетное воспоминания того самого "фотона"... Кто-то смог достучаться до неё, след которого никогда не существовал, даже во времени. Да... "времени", для неё время было всего лишь одной из многих координат, не более и не менее. Но "это" было так похоже на неё. Не имеющее ни будущего, ни прошлого, способное существовать всегда и никогда.

Еще раз прислушавшись к воспоминанию, "она"... Пожалуй, лучше всего это можно было трактовать как "улыбку".

"Кто бы ты ни был, ты еще вернешься сюда, а я буду ждать, ждать свой билет на свободу", -- примерно так можно было трактовать последнюю Её мысль, перед тем как Она застыла, выжидая.

***

Китай, Тибетский автономный район, округ Шигадзе, уезд Тингри, монастырь Ронгбук.

Настоятель храма Ронгбук медитировал в самой высокой точке храма, на небольшом балконе, расположенном под крышей башни главного здания. И, пожалуй, это первый раз, когда его медитация происходила... в напряженной атмосфере.

Нет, ничего, на первый взгляд, странного или опасного не происходило, никто не угрожал храму, наоборот, в последнее время, ему, храму, рисовали самые яркие перспективы в связи с увеличивающимся с каждым годом потоком туристов к великой Джомолунгма (Эверест).

Но, сейчас все его чувства говорили, что что-то не так. Слишком тихо было в довольно ветреном храме, не знающем понятие "шумоизоляция", слишком ясно для осеннего денька.

И как будто бы дожидаясь именно того момента, когда настоятель храма примет тишину этого дня как данность. Зазвонил колокольчик, а в следующий момент с шумом что-то упало на крышу.

"Очередной парашютист?" -- подумал он. Не то чтобы парашютисты часто падали на монастырь, но с каждым годом от банальных желающих упасть с самолета на горы, до совсем умалишенных "бейсджамперов" хватает. Столько переполоха с очередными спасателями пришедшими за золотой молодежью.

Единственное, хорошо платят, за что настоятель и терпит гостиничный дом возле монастыря. Монастыря, который, несмотря ни на что остается обителью тишины, спокойствия и отрешения.

Впрочем, шумы не затихали, было слышно, как рвется материал купола или чего-там еще эти не нормальные придумали, как стропы проходятся по крыше, стирая годовой слой мусора ("нужно будет выделить средства на чистку"). И вот, когда шум приблизился, настоятелю, наконец, предстал виновник переполоха.

 Сказать, что настоятель удивился, это ничего не сказать, он был в шоке, когда из строп, ровно ему в руки выпал мальчик, лет пяти, весь в синяках, кровоподтёках и порезах.

Пытаясь понять, что произошло и как такое могло произойти, монах осмотрелся, удерживая ребенка на руках. Неожиданно подул сильный ветер, не редкость в этих горных местах.

Зазвенели колокола, зашипели освободившиеся стропы, захлопала разорванная ткань. Монах прислушался к неожиданному откровению духов.

-- Bete ka khyaal rakhana ("позаботься о сыне" хинди), -- так он расшифровал это послание из какофонии незакреплённых предметов. И словно в подтверждение того, что послание было понято правильно ветер прекратился, в долине опять воцарилась тишина.

Что монаха, что ребенка у него на руках, мало заботило то что шум мог быть самым обычным природным явлением, а распознанная речь... всего лишь игрой воображений.

Несколькими днями позже, все тот же храм, Юки Рито.

-- Воды! -- вот каким было первое слово юного Рито.

Как не странно, уже через минуту к его рту подставили посуду с драгоценной жидкостью, и ребенок смог утолить жажду.

-- Кто вы? -- спросил он.

-- Тum mere bachche ko samajh mein aaya? ("Ты меня понимаешь, дитя?" хинди) -- спросила пожилая женщина рядом. Короткие седые волосы, сморщенное лицо. В тени помещения, в котором он находился, едва ли можно было разглядеть больше.

-- Что вы сказали? -- не понял юный Рито.

 В этот момент в комнату вошел еще один монах? Рито не знал, на тех, которые рисовал отец он не слишком похож, он был стар и вообще, "не внушал".